48 минут, чтобы забыть. Осколки

Побединская Виктория

– Виола, с тобой всё в порядке?

Шон протягивает руку, помогая подняться. А его глазах беспокойство. Я все еще дрожу и, крепко обхватив себя руками, начинаю медленно дышать, пытаясь унять панику.

Те трое, что пришли за мной, лежат на земле без сознания. А Шон и парни, которых, как и нас, сняли с поезда, стоят полукругом над ними, их кулаки покрыты пятнами крови.

– Что это было? – спрашиваю я. – Вы кто?

– Так, значит, вот кто такая Виола. – Брюнет пристально меня разглядывает своими синими, как штормовое море, глазами. Снова.

– Очуметь! Как

же круто! – аж подскакивает на месте второй, проводя рукой по торчащим вверх светлым волосам. – Я даже подумать не мог, что так умею! Нет, ты видел, видел? – обращается он к другу, но тот не отвечает.

Блондин протягивает ко мне руку, но я отшатываюсь назад и врезаюсь спиной в грудь Шона.

– Артур Кавано, приятно познакомиться. – Он широко улыбается, обнажая два ряда зубов, не слишком ровных, берет мою руку в свои ладони и энергично её пожимает. На его скуле наливается синяк, но его самого это, кажется, совершенно не беспокоит. – Можно просто Арт, а этот угрюмый тип – Ник. Я рад, что мы наконец тебя нашли.

– В каком смысле «нашли»? – выдергивая руку из его тонких ладоней, практически шиплю я, прижимаясь ближе к «своему» парню. Я знаю, что он, как и я, совершенно ничего не понимает. – Я хочу знать, почему вы двое меня ищите и кто вас послал.

– Вряд ли кто-то сможет дать ответ на эти вопросы, потому что ни один из нас ни черта не помнит, – Ник достает из кармана клочок бумаги и протягивает мне. – Это было у меня в руках, когда я очнулся в поезде.

На помятом листке в клетку неровным, дрожащим почерком написана лишь одна фраза: «Первым делом найди Виолу и Ш…» Далее текст прерывается, оставляя на бумаге лишь след от росчерка чернил. Слова написаны коряво, едва читабельно, словно у пишущего заканчивалось время.

– А вот моя, – протягивает мне другой клочок его напарник.

«Этот странный фрик с тёмными волосами – твой друг!»

– Что за бред! – раздражаюсь я, комкая оба листочка и отбрасывая в сторону. Запускаю пальцы в волосы и крепко сжимаю виски.

Я не помню, кто я. Не знаю, где нахожусь. Только что неизвестные люди хотели меня убить.

Снова начинаю нервничать: эти парни что-то недоговаривают, наверняка что-то плохое. Совпадение ли, что они тоже потеряли память?

На несколько секунд между нами повисает тяжелая пауза. Ник обращается к Шону, возвращая меня из мира переживаний на землю:

– Значит, ты и есть Шон?

– По крайней мере, так было последний раз, когда я проверял, – строго говорит он. – Шон Рид. – Он бросает на брюнета осторожный взгляд. – Не расслышал твоё имя.

– Николас Лавант, – коротко отвечает тот, протягивая руку.

– Так что дальше? – спрашивает его друг.

– Надо отсюда валить, пока полиция не приехала, – говорит Шон, опускается на корточки и достает оружие подосланного агента. Следуя его примеру, Ник забирает пистолет у другого и засовывает за пояс. – Труднее выследить нас поодиночке, чем всех вместе.

– Нет, нужно держаться вместе, – отрезает Ник. – Самое главное сейчас найти машину. А дальше по пути разберёмся.

Парни

как по команде переходят на бег, а я следую за ними. Дыхание превращается в облачка белого пара. Сейчас зима, и хотя снега нет, холодный воздух с каждым вдохом обжигает легкие. То и дело я вляпываюсь в лужи и островки снега, и каждый раз благодарю себя за то, что на мне обувь без каблука.

Шон движется чуть впереди, словно он здесь главный. Вероятно, в той жизни он был парнем, в которого могла без памяти влюбиться любая девчонка. Неужели, когда-то это сделала я? Могу ли довериться ему сейчас? В любом случае, у меня нет выбора.

Мы бежим около двадцати минут. Торговый квартал сменяется домами, стоящими ровными короткими улочками. Парни осматриваются и кивают в сторону маленького двора, огражденного невысоким забором. Ник с Артом легко перемахивают через него. Мне это сделать оказывается сложнее, и Шон поднимает меня сзади, передавая в руки парней. В доме не горит ни одна лампочка, и когда Артур начинает ковырять замок на двери автомобиля, до меня наконец доходит вся серьёзность ситуации.

– Вы что, хотите украсть машину? – спрашиваю, переводя испуганный взгляд от парня к парню. – Серьёзно? Это же уголовное преступление!

– Если у тебя есть идея получше, мы можем вынести её на коллективное рассмотрение нашего маленького заседания присяжных, – бурчит Арт, зажав в зубах тонкую металлическую спицу.

Я думаю, что прежняя Виола никогда так не осознавала свою уязвимость, как я в этот момент, потому что оказалась черт знает где, в компании трех совершенно незнакомых мужчин, каждый из которых может убить меня при желании одной рукой, и улик не останется. Но уже через десять минут сажусь на пассажирское сидение чёрного угнанного внедорожника, даже не задаваясь вопросом, есть ли вообще у кого-то из них права. «Прежнюю меня наверняка бы волновал этот вопрос», – думаю я, крепче прижимая к груди маленькую сумку с вещами, связывающими меня с прошлой жизнью.

До шоссе мы добираемся относительно спокойно, потому что движения на дороге нет.

Как, в общем, и пути назад.

Осколок 2. Знакомство

Окрестности, проносящиеся за окном, сливаются в красочный туман, поднимающийся сероватым облаком к малиновому небу. Если мы все ещё в Англии, в чем я уже на самом деле не уверена, то, судя по погоде, сейчас зима. Бесконечные поля, устремляясь вдаль, мягким ковром раскинулись на многие километры, монотонно повторяя свой однообразный узор уже в течение целого часа.

– Итак, – произносит Арт, сворачивая с центрального шоссе на узкую дорогу, – есть идеи, что за хрень произошла на вокзале?

Шон в это время перетряхивает содержимое карманов и бумажника. Ник на переднем сидении, сняв с шеи серебряную цепочку, разглядывает металлический жетон.

– У вас тоже такие? – поворачиваясь, спрашивает он. – На моем личный номер и надпись «Экспериментальный Бета».

Шон запускает пальцы за воротник, вытягивая тонкую цепочку с висящей на ней металлической пластинкой.