52 Гц
Шрифт:
— Я у отца сварочный аппарат арендую, — сказал Майкл, разглядывая присланные конструкции. — Он как раз недавно хвастался, что новый купил. У него в гараже это — день работы. Ну, два.
Джеймс улыбнулся с озорством, глядя на Майкла.
— В гараже, да?..
Майкл посмотрел на него с осуждением. Не помогло — лицо все равно загорелось.
Глава 44
Вырваться домой на Рождество Майкл не смог — отдыхать не было времени. Скандал вокруг «Нью Ривер» набирал обороты, и это было плохое время, чтобы
Где-то в глубине души Майкл испытывал странное облегчение, что он не появится дома на Рождество. Ему пришлось бы сообщать родителям новости о Джеймсе, а он суеверно боялся делать это по телефону.
— Может, тебе не стоит встречать Рождество одному? — спросил Майкл.
В Лондоне был вечер, в Лос-Анджелесе — разгар дня. Майкл сидел в гримерке телестудии, ждал, пока позовут — у него был эфир на дневном шоу, после которого он ехал на вечернее. В окошке Скайпа была видна его преобразившаяся квартира, на сером диване сидел Джеймс.
— Предлагаешь прилететь к тебе? — спросил он, накручивая на палец волнистую прядь. — Я устал от перелетов, да я и не успею к тебе.
— Нет, я имел в виду — ты мог бы съездить к Винсенту. Он будет рад тебя видеть, и он говорил, его семья в тебе души не чает. Чего тебе сидеть одному?..
Джеймс помотал головой.
— Нет. Мы с ним уже виделись, и я не хочу никуда ехать. Мне хочется посидеть на одном месте и поболтать с тобой.
— Ладно, — улыбнулся Майкл.
— Хотя, — с сомнением сказал Джеймс, — наверное, я съезжу к отцу. Он сейчас один.
— Хочешь с ним помириться? — спросил Майкл.
— Понимаешь, — вздохнул Джеймс, — многое изменилось. Он был неправ. Но я не хочу вспоминать ему это до конца своих дней. Я понял, что он сделал то, что он сделал, не потому, что хотел мне навредить. Все было очень сложно. Когда я уехал от вас обоих, я ведь сделал то же самое, что он сделал тогда. Отослал сам себя пожить в одиночестве и разобраться в себе. Просто в восемнадцать лет я был к этому не готов. Но посмотри, как все обернулось. Может быть, он где-то все же был прав?.. Не во всем. Но в чем-то.
— Я не знаю, — с сомнением протянул Майкл.
— Я хочу простить его. Знаешь, Винсент научил меня одной важной вещи. Любить и прощать. Это все-таки мой отец. Кажется, сейчас я могу его понять. Он был несчастен всю свою жизнь. Но он всегда любил меня. Он давал мне все, что в был в силах дать. Я не хочу делать его еще более несчастным. И потом, сейчас Рождество, — Джеймс улыбнулся. — А Кенсингтон отсюда совсем близко.
— Делай, как знаешь, — согласился Майкл.
— Какие у тебя новости? — спросил Джеймс, дотягиваясь до бокала
— Меня зовут режиссером в два проекта, — сказал Майкл.
— Это здорово. Ты возьмешься?
— Я пока не уверен. Мне нужно понять, чем тут все кончится, и потом, у меня скоро съемки. Но это ненадолго, и, кстати, они будут в Европе, так что я в любом случае скоро окажусь поближе к тебе.
— Прекрасная новость, — улыбнулся Джеймс.
Они сидели по разные стороны окошек Скайпа, но Майкл странным образом не чувствовал себя одиноким. Сейчас казалось — все будет хорошо. Обязательно будет.
Наступил январь, а работы лишь прибавлялось. Прежняя жизнь затягивала. Майкл возвращался домой уставший, с головой, полной дневного шума, обрывков музыки, знакомств и разговоров.
Время бежало стремительно. В конце января в штормовом голливудском небе прогремел гром. Объявили номинантов на «Оскар» — и в их числе оказался фильм Майкла. Майкл не следил за новостями — Зак сам позвонил ему. Кажется, он плакал. По крайней мере, эти звуки в трубке трудно было трактовать иначе — разве что можно было предположить, что он дрочит, но Майкл крайне сомневался, что Зак стал бы.
— Почему? — изумился Майкл. — У нас не было кампании!..
— Майкл, — без стеснения шмыгая носом, сказал Зак. — Ты же понимаешь, что ни один фильм «Нью Ривер» в этом году ничего не получит. А в следующем студия перестанет существовать. Никто не поддержит Ларри — а у него сильные фильмы, этого не отнять. Он знает рецепт «Оскаров», он занимается этим уже много лет. Но после всех этих скандалов у него нет шансов.
— А другие фильмы?
— Другие? Давай я тебе кое-что объясню. Ремейк «Серенады Солнечной долины”- это мюзикл. Он не получит серьезных наград, потому что мюзикл награждали в прошлом году. Это мертвый жанр, как бы его ни пытались реанимировать. Два мюзикла два года подряд — это перебор, обойдутся номинацией. Кто еще?
— «Девушка Пятница», — сказал Майкл.
— Байопик, сделанный по скучному, годами выработанному стандарту. Он предсказуем.
— Там отличные драмы… — начал Майкл.
— Слушай меня, — перебил Зак. — «Первая полоса» — слишком интеллектуальная и депрессивная, академики такое не любят, хотя фильм неплох. «Амберсон»?.. У режиссера уже есть два «Оскара», третий он не получит. «День Гарланда» слишком камерный для Оскара.
— Но их же хвалят!..
— «Тихую заводь» допустили с нарушением регламента, он был в прокате только формально. «Рудольф» — картина про лошадь? Ну не отдавать же Оскар лошади.
— По-моему, ты предвзят, — сказал Майкл.
— «Злой и красивый», — продолжал Зак. — У фильма французский режиссер, в прошлом году француз уже получил «Оскар» и хватит с них. Это «Оскар», а не Канны. Кто остался?.. «Лисичка Хеллман» — ностальгический эскапизм, без шансов, кроме того, он про лесбиянок, а вы с «Баллингари» взяли три Оскара совсем недавно. Должно пройти лет пять, чтобы еще один фильм на эту тему вырвался в финал. Голливуду не нужны сейчас драмы о любви, не тот момент.
— А какой сейчас момент?