52 причины моей ненависти к отцу

Броуди Джессика

Я опускаю рычаг резки и давлю на него. Вместо того, чтобы помидору разрезаться, он разбрызгивает повсюду свои внутренности, в том числе и на перед моей униформы.

— Фантастика, — злюсь я, хватая полотенце и вытираясь.

Роландо смеется и несется мне на помощь.

— Ну-ка, — говорит он, помещая другой помидор в овощерезку. — Давай покажу тебе. Нужно быть быстрой и резкой. Ну, знаешь, как гильотина.

Я смеюсь его аналогии.

— Гильотина?

— Ага, — отвечает он, усмехаясь от уха до уха. — Ну, знаешь, такая штука, которой отрубают головы.

—

Я знаю, что такое гильотина. Просто удивлена ее употреблению в этом смысле.

— На самом деле, это круто, — говорит он мне. — Я думаю о ком-то, кто мне не нравится, и представляю их головы на месте помидора. — Он резко и быстро дергает рычаг. Помидор распадается на сотню ровненьких кусочков и падает в поддон. — Видишь?

Я снова смеюсь.

— Выглядит жестоко.

Он отмахивается от моего участия.

— Да не особо. Но это делает все более увлекательным.

Я беру томат и закрепляю его под лезвием.

— А сейчас, — подсказывает Роландо, — кого ты представляешь на месте помидора?

На моих губах расползается хитрая улыбка.

— Не беспокойся, есть у меня несколько людей на примете.

Мои пальцы плотно сжимаются вокруг черной резиновой рукоятки рычага, и я собираю все свои силы и нахожу все эмоции, чтобы быстро и резко опустить лезвие. В процессе из меня невольно вылетает воинственный клич. И к моему удивлению, помидорка с легкостью разрезается, и еще несколько кусочков падают вниз.

— Ну вот! — хвалит Роландо. — Молодец, девочка.

Я с изумлением смотрю на свою работу. Роландо был прав. Это увлекательно. Я с нетерпением перехожу к следующей жертве, одна за одной, пока на рекордной скорости не уничтожаю все томаты.

Как же великолепно я себя чувствую. Столько гнева отпущено. Напряжение в плечах и шее начинает исчезать. Когда на дне коробки не остается овощей, я ощущаю себя намного лучше, чем после сеанса терапии за пять сотен у психоаналитика. Я ощущаю себя сильной. Властной. Почти восстановившейся.

— Ого, девочка, — говорит Роландо, смотря в поддон, переполненный плодами моего гнева. — Ты, должно быть, нехило кого-то ненавидишь.

Я тихонько посмеиваюсь.

— Ты даже не представляешь.

Глава 29

Да начнется игра

С Роландо весело. Он превращает в игру каждую задачу в ресторане. В дополнение к Томатной Гильотине — Час Едаголиков, где ты получаешь очки на основе того сложного расчета, что сочетает в себе, как быстро ты сможешь собрать заказ в соответствии с положенным весом, напечатанным в руководстве работника «Дона Жуана». Роландо — чемпион по Тако Делюкс, Гранде Буррито и Гранде Начос.

Потом есть еще игра Угадай Кто В Автокафе, где получаешь очки за верную идентификацию черт людей на автолинии, основываясь исключительно на их голосах. Типа рыжие волосы, большие сиськи или носит бейсболку. А поскольку камеры показывают только внешний вид автомобиля, ты можешь получить

дополнительные очки, угадав конкретные детали об интерьере. Вроде механической коробки передач или пустого стакана из Старбакса в подстаканнике. Я, случается, проигрываю в этой игре. И я просто взорвала ее и взлетела к верхней части табло, когда правильно предсказала, что женщина с голосом как из секса по телефону на гигантском черном Range Rover одета в костюм от Джуси Кутюр с браслетом от Тиффани и заплатит за заказ своим детям из сумки прошлогодней коллекции Фенди. Никто, кроме меня, не смог подтвердить, что сумка действительно с прошлого сезона, но я все равно получила тысячу очков.

Не знаю, откуда Роландо всего такого набирается, но это круто. И благодаря этому время бежит намного быстрее. Обычно я наблюдаю за часами как сокол всю смену, но сегодня Хавьеру пришлось постучать меня по плечу и сказать, что пора домой. Потом, только послушайте, ей Богу, он мне говорит:

— Хорошо сегодня поработала.

На секунду мне думается, что он шутит (или говорит с кем-то другим), и я жду, когда к нему вернется его обычное лицо. Но после нескольких мгновений пялянья на пустое выражение его лица я пытаюсь удостовериться:

— Правда?

И он искренне отвечает:

— Правда. Так держать.

Я настолько шокирована, что чуть ли не в обморок падаю. Я бурно благодарю его, а затем упрыгиваю в раздевалку для работников. Хватаю свою сумку, желаю всем удачной поздней смены и выплываю из комнаты.

Но мое хорошее настроение исчезает, как только я вспоминаю, что ждет меня снаружи.

Люк.

Мне придется снова встретиться с ним лицом к лицу. Мне придется делить с ним замкнутое пространство всю дорогу до дома. А затем внезапно все воспоминания о прошлой ночи наплывом возвращаются назад.

Менди появляется с той шлюшкой из реалити-шоу. Я убегаю с танцпола. Сижу на Люке. Засовываю свой язык ему в рот.

Фуу! Хватит!

Если я как-то выживу в следующие восемь с половиной месяцев, то собираюсь узнать, как блокировать тошнотворные мысли вроде этих.

Я нерешительно выхожу на стоянку и сжимаюсь в ожидании увидеть его машину, его лицо и все унижение, что прибудут вместе с ними, но ничего не видно. Я с облегчением выдыхаю, пока не понимаю, насколько странно, что его еще нет. Обычно после каждой смены он ждет меня, как прилежная нянечка-подлиза, кем он и является.

Я проверяю телефон и обнаруживаю смс-ку, говорящую, что он опаздывает, потому что мой отец посреди какого-то огромного слияния и у него появилась дополнительная работа в офисе. Это приводит меня в бешенство. То, что он честно рассчитывает, что я буду ждать, пока он не покажется, как последний ребенок из продленки.

Мой отец всегда говорит: единственная причина опоздания — люди утверждают позиции власти. Раньше меня раздражало, когда он так говорил. В основном потому, что я понятия не имела, о чем он говорил. И потому, что он почти всегда в таких случаях говорил обо мне. Но теперь я начинаю понимать, что он имел в виду.