52 причины моей ненависти к отцу
Шрифт:
Раздраженная тем, что Люк, похоже, взял верх в каждом аспекте этой глупой договоренности, я решаю занять себя чтением электронной почты. Одно письмо от Ти и Джии фонтанирует о том, какую чудесную виллу они нашли на юге Франции, которую они собираются арендовать несколько месяцев после яхт-приключения. Если, конечно, они не нужны мне тут, в Лос-Анджелесе. Тогда, очевидно, они приедут обратно домой.
Конечно, они нужны мне здесь. Что еще за дурацкий вопрос?
Но я не могу так ответить на него.
Я
— Отлично поработала сегодня! — Голос прерывает мое листание писем, и я поднимаю взгляд и вижу Роландо, выходящего из второго входа. Он натягивает на голову капюшон черной худи и забрасывает на плечо красный рюкзак. От его сияния и дружелюбного тона у меня снова появляется улыбка.
— Тебе спасибо, — отзываюсь я.
Он краснеет и отмахивается от комплимента.
— Не. Это все твои старания.
— Неа, — настаиваю я, непреклонно качая головой. — Я никогда бы не смогла сделать это самостоятельно. На случай, если ты еще не понял, я довольно бесполезна, когда дело доходит до... — я повожу вокруг рукой, — всего этого.
— Я не верю, — говорит он, подходя ко мне и игриво тыкая меня плечом. — Ты просто не в своей тарелке, вот и все.
— Можешь сказать это снова.
— Отличается от жизни в Бэль-Эйр, да?
Я не сразу понимаю, что он сказал, но как только это происходит, голова начинает кружиться, и я, открыв рот, пялюсь на него.
— Что ты сказал?
Но он лишь смеется над моей реакцией.
— Я знаю, что тебя зовут не Алисия, — как ни в чем не бывало говорит он, как будто не происходит ничего необычного. Как будто он просто говорит, как добраться до супермаркета за углом.
— Ч-ч... я не знаю, о чем ты, — мямлю я.
Он снова усмехается.
— Лексингтон Ларраби. Знаменитая дочь Ричарда Ларраби. Мне известно, кто ты. Просто немного неожиданно встретить тебя здесь. Что-то вроде общественного эксперимента?
Когда наконец собираю слова в кучу, я заикаюсь:
— Отк-куда ты узнал?
Он посмеивается над моим ошеломленным выражением лица.
— Я понял это, как только ты пришла сюда. Моя девушка твоя большая фанатка. Твои постеры на каждой стене ее спальни. Я был почти уверен, что знаю, кто ты, но потом, когда ты заговорила с французами, я полностью убедился. В следующем семестре моя подруга начнет изучать французский, чтобы быть еще больше похожей на тебя. — Он кивает на мои волосы. — Это же парик?
Я легонько поправляю прическу Алисии, а затем, через несколько секунд, полностью стаскиваю его, открывая беспорядочный
Роландо не удивлен. Он просто кивает, подтверждая свои подозрения.
— Ты же... никому не говорил? — спрашиваю я, вдруг почувствовав тревогу и тошноту при мысли о зернистой фотографии меня, показанной сегодня вечером в Access Hollywood. — Ну, своей девушке? Или кому-то из «Дона Жуана»?
— Да не, — беспечно говорит он. — Я подумал, если бы ты хотела, чтобы люди знали, кто ты, то что-нибудь сказала бы.
Я с облегчением выдыхаю.
— Спасибо.
— Почему же, — продолжает он, — Лексингтон Ларраби работает в «Тако Дона Жуана»?
— Нуу, — со смехом начинаю я, — это долгая история. Готов выслушать?
— Сегодня моя мама готовит энчилады, — говорит он мне. — У нее лучшие энчилады за пределами Мексики. Не хочешь прийти к нам на ужин?
Я смотрю на телефон. Все еще ни словечка от Люка о том, когда он будет здесь. И кроме того, отложить возможность лицезреть его еще на несколько часов? Довольно трудно устоять.
Я внутренне улыбаюсь, когда думаю, как он заявляется сюда и не находит меня. И абсолютно, полностью выходит из себя.
Так-так. Посмотрим, кто теперь хозяин положения.
Я выключаю телефон и убираю его в сумку.
— Конечно, — отвечаю я, пожав плечами. — Почему бы и нет?
— Круто, — говорит он, показывая на автобусную остановку на углу: — Пошли, можешь поехать со мной.
Я с тревогой смотрю в направлении, куда указывает его палец.
— На автобусе?
Он отпускает смешок.
— О да, уверен, ты никогда не ездила на общественном транспорте до этого момента.
— Не совсем верно, — поправляю его. — Как-то, когда мне было тринадцать, я была в метро в Париже. — Замолкаю, а затем быстро вношу поправку: — Хотя это было празднование открытия новой линии, и вагон был пуст, за исключением меня, отца и кучи французской прессы.
— Не в счет.
— Ну да, наверное.
Он протягивает мне снятую с себя толстовку:
— Надень-ка. — Затем подмигивает мне: — Небольшая дополнительная маскировка.
Я принимаю ее и продеваю руки в рукава. Она поношенная, но пахнет кондиционером для белья. И ощущается невероятно мягко на моей коже. Словно я никогда прежде не чувствовала подобного. По какой-то причине это напоминает мне о маме. Или тех мелочах, что я о ней помню.
Думаю, это происходит с одеждой, если вы носите ее дольше одного сезона.
— Пошли, девочка. — Роландо тянет меня за одолженный рукав. — Я покажу тебе своего водителя.
Я смеюсь, надеваю парик обратно и прикрываю его капюшоном. Роландо тянет вниз шнурки с обеих сторон, теперь ткань плотно прилегает к голове.