8 марта, зараза!
Шрифт:
За это время дом превратился в уютный домашний рай. Нам всем здесь будет хорошо.
Гектор бережно опускает меня с дочкой в кресло, а сам садится рядом, на поручень, как бы обнимая, защищая, склоняясь над нами.
— Девочки
Малышка совершенно прелестна, и мы оба — и Гектор и я — заворожены ею. Нежно целуя меня и невесомо-осторожно касаясь лобика дочери, он встаёт.
— Алла, у меня есть для тебя подарок.
Заинтриговано смотрю на него.
Гектор протягивает мне плоский прямоугольный предмет, завёрнутый в крафтовую бумагу под старинную книгу и перевязанную бечёвкой. Смотрится изыскано. Тяжёленькое.
— Возьми её, — Гектор забирает малышку. И где только научился так правильно держать? Хотя чего я хочу от отличника и ботана. Он всё делает только на пять с плюсом.
Гектор смотрит на дочурку так, что плакать хочется от этого взгляда — столько в нём нежности, восторга, абсолютной любви.
Повезло нам с тобой, малышка, с папочкой.
Улыбаюсь,
Это книга! Моя! Сборник рецептов с моими фото и заметками, теми, что я показывала Гектору ещё до родов. Так вот зачем он как-то попросил меня скинуть ему всю информацию на почту!
Провожу пальцами по тиснёным бронзовым буквам: «Восхитительный торт: оригинальная кулинария Аллы Асхадовой»
Гектор, покачивая Арину, бросает на меня заинтересованный взгляд.
— Я снова принял решение за тебя, — говорит он, кивая на фолиант в моих руках. — Лишил тебя права выбора.
Произносит всё это с лёгкой иронией, будто спрашивая: «Не злишься?»
Нет, милый, не злюсь. Я счастлива, что ты есть у меня, мой нереальный.
Самый лучший на земле мужчина с именем героя из древних греческих легенд.
А права? Разве право любить и быть любимой — не главное в этом мире?
В свой билль о правах я вписываю именно его.
КОНЕЦ