8том. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма

Франс Анатоль

Обращаясь к клерикалам, Виктор Гюго говорил:

«…Нет ни одного поэта, писателя, философа, мыслителя, которого вы признавали бы. И все, что было написано, открыто, взлелеяно в мечтах, умозаключено, изобретено, озарено светом, подсказано воображением гения, все сокровища цивилизации, вековое наследие поколений, всеобщее достояние людей мыслящих, — все это вы отбрасываете прочь!»

«…И вы же требуете свободу преподавания! Давайте будем искренни и установим, какой именно свободы требуете вы, — вы требуете свободы мешать просвещению»…

«…A, вот как, вы хотите, чтобы вам отдали в обучение народ! Что ж, прекрасно! Посмотрите на ваших учеников. Посмотрите на дело рук ваших. Во что вы превратили Италию? Во что вы превратили Испанию?»

Если среди политических выступлений Виктора Гюго я выбираю те, что относятся к 1850 году, то лишь потому, что 1902 год (хотелось бы надеяться, что благодаря вашей мудрости и вашей энергии это

предзнаменование не сбудется!) чем-то напоминает 1850-й. Сходство это было бы еще более зловещим, если бы в 1902 году мы имели, как тогда, клерикальную и реакционную палату.

Вот каким образом, граждане, воспоминания о Викторе Гюго вдруг и помимо нашего желания возвращают нас к нынешнему часу, смутному часу, когда враги демократической республики и социальной справедливости пытаются восстановить власть церкви и царство привилегий. Сегодня, как и накануне тогдашнего государственного переворота, все реакционеры, и явные и скрытые, группируются вокруг монахов и священников, вооружают против свободы ложь, клевету и коррупцию. И как в 1850 году, так и во все времена враги свободы ссылаются именно на свободу. С ее именем на устах пытаются они ее и задушить. Подобно пророку, который скрывает свое лицо, зная, что никто не поверит ему, увидев его без покрывала, эти господа скрывают свое подлинное имя под именем либералов.

Граждане, ваш прямой долг разоблачить мошенников и лицемеров и спасти республику, республику, которую мы защищаем, не такую, какою видим ее ныне, а такою, какою она может и должна стать, республику, которую мы хотим сохранить в качестве необходимого орудия реформ и прогресса, республику, которая станет завтра республикой демократической и социальной и приведет нас к республике всемирной, той республике будущего, которую возвестил Виктор Гюго в дни своего царственного заката.

«На смену битвам, — пророчески говорил он, — придут научные открытия; народы будут не завоевывать, а расти и просвещаться; не будет больше воинов, будут труженики; наступит час научных исканий, учения, изобретений; перестанут славить взаимное уничтожение. Так на смену убийцам придут созидатели».

Граждане, эту республику, возвещенную великим поэтом, чье столетие со дня рождения мы празднуем сегодня, эту идеальную и необходимую всем республику, вам, граждане, надлежит защищать, расчистить ей путь, ускорить ее приход, борясь с духом эгоизма и насилия, в чем бы он ни проявлял себя, и трудиться не покладая рук за социальную справедливость и подлинную свободу, ту свободу, которая не терпит свободы посягательств на свободу.

Речь о свободе выборов [582]

582

20 апреля 1902 г. Франс выступил с речью на чрезвычайном общем собрании «Лиги защиты прав человека и гражданина». Его речь, поддерживающая избирательную платформу левого блока, была в последующие дни перепечатана во многих республиканских газетах. В «Les, Cahiers de la quinzaine» (май 1902 г.) она была озаглавлена «Речь в защиту свободы»; в 1906 г. вошла в книгу «К лучшим временам».

1902 г.

Граждане,

у каждого народа есть сказочка для детей младшего возраста. Это сказочка о чуде-богатыре. Кажется, в лотарингском варианте сказки богатырь, потерпев поражение в своем естественном обличье, превращается в дракона; когда же и в этом виде его сражает враг, он оборачивается уткой. Когда я прочел расклеенные на стенах листки с программой националистов, мне сразу же вспомнился этот богатырь. Мы с вами видели на бульварах и улицах наших националистов, мечущих из глаз молнии, изрыгающих из ноздрей и пасти пламя. Драконы-устрашители, они распростерли надо всем городом свои крылья и нацелились на нас своими страшными когтями. Однако они потерпели поражение и вот теперь возрождаются в ином обличье, для следующей схватки, аккуратно пригладив свои взлохмаченные перья; вид у них самый ручной, а голос вполне домашний и мирный. Воистину чудесная метаморфоза!

В своем первом обличье, помните, граждане, это были сущие гиппогрифы и пугала — великаны, людоеды, лакомые до человеческого мяса. И разговор у них был один — «распотрошить» мирных граждан. Они разгуливали по улицам, круша республиканцев, и на них дружественным оком, с растроганной улыбкой взирал господин Мелин [583] . Господин Мелин с неподражаемой благожелательностью улыбался нарождающемуся национализму, помните, граждане? И под многообещающей этой улыбкой национализм вырос, поднял свою увенчанную плюмажем голову выше крыш, подобно господину и госпоже Гайян во

старинном граде Дуэ [584] . Зеваки, поварята, иезуитские выкормыши следовали за ним торжественным кортежем, испуская пронзительные вопли.

583

Мелин Феликс-Жюль (1838–1925) — лидер правого крыла умеренных республиканцев-прогрессистов, в 1896–1898 гг. — премьер-министр Французской республики. Открыто покровительствовал клерикалам, проводил политику колониальной экспансии. Выведен А. Франсом в «Современной истории» под именем Робена Медоточивого.

584

…подобно господину и госпоже Гайян во старинном граде Дуэ. — Имеется в виду сказочный персонаж — великан Гайян; в его честь в городе Дуэ ежегодно устраивается народный праздник с карнавальным шествием, впереди которого несут огромную фигуру Гайяна в рыцарских доспехах, а также кукол, изображающих его жену и детей.

На похоронах президента Фора произошел шумный скандал [585] . Даже лошадь, и та примкнула к этой банде, некий кавалерийский конь. Как видно, существуют на свете и лошади, настроенные националистически! В эти смутные дни национализм, еще полный молодых сил, сеял смуту, устраивал стычки, организовывал волнения, замышляя перевороты. Он готовился убить республику и рассчитывал зарыть ее в могилу вместе с покойным президентом. Но тут он дал маху. Тогда он открыл свою огромную, как Триумфальная арка, пасть. Аппетит у него был не хуже, чем у Гаргантюа, и он намеревался слопать целиком весь парламент. Возникли даже опасения, что новый президент будет ему всего на один глоток. «Бедняга Лубе, — вздыхали парижане, — одно ему осталось: спрятаться в дупле людоедова зуба».

585

На похоронах президента Фора произошел шумный скандал. — Во время похорон президента Ф. Фора 23 февраля 1899 г. монархист Поль Дерулед, глава националистической «Лиги патриотов», попытался совершить монархический переворот; схватив под уздцы лошадь бригадного генерала Роже, он стал уговаривать генерала повернуть со своей бригадой в Елисейский дворец.

Каким образом за такой короткий срок националисты ухитрились столь радикально изменить свои нравы и лексикон? Их теперь прямо не узнать: никого убивать они уже не желают, ни словом не обмолвятся, что пора-де «потрошить» мирных граждан. И дубинки в их руках что-то не видно. Они полны уважения к парламентским институтам, к сенату, даже к шляпам, и к тем полны уважения [586] . Прочтите их воззвания, и вы искренне удивитесь: ни о войнах, ни об избиениях, ни о «потрошении» даже речи нет. Только и разговору, что о свободе, терпимости, экономии и сокращении сроков военной службы. Они желают лишь смены кабинета — не больше. Мысль, как видите, не бог весть какая глубокая. Они вовсе не утверждают в своих воззваниях, что свалят республику, они утверждают даже, что хотят ее реформировать. О плебисците — ни звука. Больше того! Все националисты стали республиканцами. Среди них имеются теперь и радикалы для избирателей радикалов, и социалисты для избирателей социалистов, и анархисты для избирателей анархистов. Если хорошенько приглядеться, то мы обнаружим там кандидатов, именующих себя империалистами, националистами-республиканцами и даже таких кандидатов, что объявили себя монархистами-националистами республиканского толка.

586

…даже к шляпам, и к тем полны уважения. — 4 мая 1899 г. на ипподроме в Отейле один из националистов бросился с поднятой тростью на президента Лубе и помял ему цилиндр.

Когда слушаешь их теперешние речи, когда видишь их лицемерно-умильные физиономии, так и подмывает сказать им то, что сказал Сганарель своему хозяину [587] : «Сударь, а вы мне куда больше нравились таким, каким были раньше». И впрямь, они были куда приятнее, когда потрясали своей заржавленной рапирой, чем теперь, когда наигрывают на флейте. Но под кого бы ни рядились эти фанфароны и ханжи, кричат ли они: «Да здравствует король!» или «Да здравствует республика!», они все те же, что и раньше, и сердце у них все то же.

587

…то, что сказал Сганарель своему хозяину… — Цит. слова Сганареля — слуги Дон-Жуана, из одноименной комедии Мольера (1665, д. 5, явл. 4).