90-е: Шоу должно продолжаться 13
Шрифт:
— Ага, блондинистый! И еще лифчик, чтобы на телку быть похожим!
— Точняк! Увидишь телку-блондинку, хватай ее за сиськи, это Кинчев!
Тут Сэнсей повернулся и заметил меня.
— О, замечательно, что ты подошел, о демон постыдных желаний и тайных помыслов, — меденно, растягивая гласные в своей обычной манере проговорил он. — Вот ты-то сейчас и поможешь разрешению нашего спора…
Глава 20
С одной стороны, своим взрослым и опытным мозгом я понимал, что нужно было дисциплинированно уйти еще часа полтора назад и лечь спать.
«Нужно идти домой уже!» — строго думал я про себя, но вместо этого делал несколько шагов и прибивался к другой компании. От кружочка, рассевшегося прямо на полу и ведущего философские разговоры про Канта и Ницше — к шумной кодле, оккупировавшей лестницу и орущей под гитару «Все идет по плану» уже восьмой раз подряд. От просветленных длинноволосых хиппи с прозрачными глазами — к буйным панкам, строящим планы прямо сейчас собраться и пойти навалять ближайшим гопникам. Спойлер — никто никуда не пошел.
— … а вот мы были на «Ветре перемен» в прошлом году, так там была столовка заводская, куда все обедать ходили. Так мы там стаканы тырили. Нас буфетчицы за это сначала гоняли, а одна такая добрая тетечка была, она нам котлеты выносила…
— … а помните, когда «Вилы» выступали, Кабан чуть клавишника не зашиб бутылкой?
— Это когда он в толпу кидался?
— Да не, он должен был на припеве высыпать сверху порезанную мишуру, ну типа блестки, а его охрана тормознула, мол, с бутылкой нельзя. Он бутылку в ведро с блестками спрятал и забыл, а потом…
— … давай еще раз нашу! Только шепотом, там Маркиза спит…
— … а в прошлый раз на «Рок-провинции» Банкин обещал, что не будет больше такого…
— Кстати, а кто знает, Паук уже приехал?
— … слышал, что он отказался, у него гастроли на это время…
— Да не, он точно здесь уже, Паленый его, в натуре, в аэропорту видел!
Затянуло. Я слушал разговоры. Сплетни про неведомых мне Кабанов, Медведей, Храпов и Загонов. Кто-то кривил недовольные рожи, кто-то счастливо улыбался, кто-то пел, кто-то клевал носом, кто-то ржал над всеми шутками подряд.
«Вот оно… — думал я, вглядываясь в человековорот лиц. — Как будто семья. Вот за этим они приезжают сюда на последние деньги, а то и вообще без них».
Расслабленное ощущение «своих». Когда вокруг нет незнакомцев, даже если ты никого не знаешь. Раз ты здесь — значит свой.
По идее, здесь сегодня должны были быть только музыканты. Те, кто участвует в фестивале. На практике же, ясен пень, сюда пробралось множество тусовщиков. Как местных, так и тех, кого притащили с собой. Технически — нужно было их не пускать. И наши волонтеры даже пытались как-то это сделать. У всех легально проживающих на территории ДК были талоны-бейджи, которые нужно было носить прицепленными на булавку.
Иногда раздавались возгласы: «Шухер!»
И начиналась беготня и догонялки.
Пару раз к этим всем побегушкам пытались даже меня привлечь. Ответственную Варвару нозили эти вот безбилетники. Но я только отмахивался вполне сознательно. Но волонтеров, гоняющих нелегалов, не останавливал тоже сознательно.
Взрослым мозгом понимал, что эти все игры в казаки-разбойники — это необходимая часть всего действа. Ощущение опасности в разы повышает ценность события. «Пули свистели над головами», и все вот это вот.
Кроме того, источниками хаоса были точно не тусовщики. Эти были в основном заняты тем, чтобы их не выдворили. Зато музыканты, особенно из панков, распространяли вокруг себя хаос будь здоров. Одна только история, как несчастного Свиридова из туалета извлекали, чего стоит…
— Короче, там дверь такая, как в бункер! Натурально, все остальные двери — соплей перешибить можно, а в сортир — чуть ли не из железа. Крона с Крестом пытались вдвоем ее высадить, так Крест плечо ушиб, руку на перевязи теперь держит! — восторженно рассказывал Астарот.
— А играть он как будет?
— Да как всегда, блин! Когда Кресту мешала такая фигня? Он на «Рок-провинции» вообще ногу сломал, так его на сцену выкатили прямо на стуле.
— А дальше-то что?
— Что дальше? Дали гитару, и он играл. И гривой тряс, все чин-чинарем!
— Да не, я не про Креста. С дверью-то что?
— А, да, точняк! Короче, дверь там непробиваемая оказалась. Тогда подумали, что надо в окно лезть!
— А там разве решетки нет?
— Решетки только на первом этаже, а этот — на втором.
— Это туалет для персонала, — уточнил я. — Они сначала отнекивались, мол, может как-нибудь так справитесь, как в прошлый раз. Но мы их убедили, что место для проживания вообще без туалета — это не дело. Все-таки тут человек семьсот.
— Это все «Пиночеты» виноваты, — фыркнула Кристина. — У Яшки взыграло ретивое, и он там устроил веселые старты. А потом еще стекло выбили. Причем самому ему хоть бы хрен, а Дашка руку порезала.
— Сильно? — спросил я.
— В травму зашивать ходили, теперь шрам останется…
— Так Свиридова-то достали в итоге из туалета или нет?
— Да он вообще сам вышел! — выпалил Бельфегор.
— Блин, ну вот зачем ты? — укоризненно набычился Астарот. — Такую историю испортил…
— Так ты дальше-то рассказывай, — хохотнул я. — Там же только началось с этого все.
— Что началось? — еще больше нахмурился Астарот.
— А, так ты не знаешь… — усмехнулся я.
Теперь все повернулись ко мне.
«Ангелочки» облюбовали уголок под центральной лестницей, рядом с кадкой с фикусом. Кроме моих ребят, здесь же устроились еще с десяток музыкантов из разных групп. В самом дальнем углу стояла гитара. Разговаривать им сегодня нравилось больше, чем петь.