95-й. Сны о будущем прошлом
Шрифт:
Почему-то все эти трафареты были вытянуты вширь. Зачем именно такое — загадка для меня, честное слово.
Нет, трафаретом однозначно не хочу.
Тушью и пером? Умела двадцать лет назад. Тоже плакатные в стакане вон лежат. Мда, чтоб эта тушь размазалась и вещи ухряпала? Да и бумаги у меня нет, только тетрадная. Вот блин. Написала пока две записки от руки, вложила в конверты, чтоб комплекты не перепутать. Я подумаю об этом позже, как Скарлетт О’Хара.
А ещё, товарищи, как-то вот напрягали меня накатывающие перепады настроения. И эмоциональность —
Почему я такого не помню?
Посидела, подумала.
А ответ ведь простой! Не помню, потому что это было для меня нормой.
Да уж, гормоны правят этим миром. И безумную человеческую историю писали именно такие на голову отбитые молодые, как я сейчас. Сабли из ножен вытыргынды! Кровь по стенам! Огонь пожарищ. И ещё там гуси иногда фигурировали, мда…
Вот и загрустилось опять.
Грустнячую ноту перебил телефон. Понеслась в коридор. Мама.
— Оля! Я тебе забыла сказать, там в пакете редиска, огурцы, зелень. И укроп ещё, посуши, а то испортится.
Я оглянулась по сторонам:
— Чё-то я не вижу никаких пакетов…
— В холодильнике! Там и клубники немного, не знаю, варить будешь или так поешь.
— Ага.
— Не забудь!
В трубке загудело. Коронный матушкин номер с завершением разговора. Я усмехнулась и пошла проверять холодильник. Не успела дойти — снова звонок. Забыла что-то, чтоль?
— А-алё.
— Ольга! Ну ты чё?
Анютка! Лучшая моя подружка! Как же я забыла, мы ж с ней почти каждый вечер у неё сидели, трепались, потом она меня шла провожать, её маман всегда всучивала ей ведро с мусором, и мы ещё неподалёку от мусорки (примерно посередине, между нашими домами) стояли по полчаса, ржали, не могли разойтись! Встанем подальше, за трансформаторной подстанцией, и хохочем. Мамы наши потом рассказывали, что можно было в окно выглянуть — послушать наш ржач и убедиться, что всё нормально.
А тут я с четверга — и ни сном, ни духом!
— О, привет!
— Ты сессию закрыла?
— Ага, завтра статью отвезу и гуляю.
— А чё не звонишь?
— Да тут… Короче, слушай, я с таким парнем познакомилась…
В трубке засопело:
— Так, Ольга, шагай ко мне, маман мне тут варенье варить оставила, блин, идти мешать надо, — ну да, телефон-то у них на стенке в коридоре висит, даже до радиотрубок ещё года три… — Расскажешь!
— Ага!
— Ой, всё! — трубка брякнула обо что-то несколько раз. Побежало, поди, варенье.
Я посмотрела на часы — восемь, нормально! — и понеслась к подружке, про шикарного парня рассказывать!
МУКИ ТВОРЧЕСТВА. И ПРОСТО МУКИ
Пришла от Аньки в пол-одиннадцатого. Около подъезда толклись какие-то сумрачные типы. Я помахала в наши окна, типа встречают меня, залетела на свой этаж единым духом, трясущимися руками открыла замки, заскочила домой, застегнула дверь на шпингалет, а потом уж заперлась как следует. Фубля, не хватало ещё, чтобы меня здесь за пару тысяч наркоши пришибли…
Выглянула из окна. Стоят.
Пошла в зал, села на диван посреди развалов, посидела, успокаиваясь.
Мысли скакали с пятого
Поставила будильник на десять, чтоб не явиться в универ неприлично поздно, ну и…
Включила какой-то музон и до полночи таскала свои сокровища из угла в угол, прикидывала, какую красоту из них нашью, за неимением компа записывала варианты в тетрадочку. Получилось порядка двадцати различных сочетаний. Ассортимент, панимаишь! И куда ни ткнись, красота пачками.
Как в мультике про волшебное кольцо — «в кажном углу кровать!»
Запихала несколько штук под кровати и диван. Общую ситуацию спасло не очень. Блин, надо хоть частично это богачество до бабушкиного приезда извести. А Вовка в воскресенье придёт?! С другой стороны, он мне и поможет! Пока бабушки нет, можно кое-что хотя бы к ней в комнату сложить, а то натурально — склад.
Внезапно вспомнила про дневники, внесла коротенько сегодняшний отчёт в личный, а то представьте ситуацию — да даже просто себя на место возвращенца в тело поставьте: просыпаетесь вы, а в зале — текстильный склад! Я так живо вообразила эту картинку и недоумение, что начала безудержно ржать.
Ладно. Более подробную запись сделала в экономическом дневнике. Получается, что я должна родителям шесть лямов пятьсот двадцать шесть тыщ с половиной в совокупности. Это ж просто охулиард какой-то. И то, что инфляция непрерывно облегчает груз моего долга, меня ни разу не радовало. Это ж родители! И вообще, не по честному.
Ой, блин, а укроп?!
Понеслась к холодильнику, разобрала пакеты. Укропа реально целая гора. В две тыщи даже десятом я бы его не глядя в морозилку затолкала, а пока… В Бирюсе морозилка небольшая, одна полочка — считай, только для необходимого, ав Саратове и вовсе крошечная, типа на две буханки. Да и открытая она сверху, разве что масло в ней хранить сливочное. Ладно, будем сушить. Тем более, три противня имеется. Разложила укроп рыхлыми кучками, небольшой пучок оставила в пакетике в холодильнике. Сразу не повянет.
Ну всё, полвторого, спать пора, уснул бычок…
Уснула и проснулась снова здесь — так, товарищи, грустно. Один мужчина в армии своей, другой (и тот же самый для меня, потому как я прямо шестым непонятным чувством ощущала, что это один и тот же мужчина) где-то вообще в неизвестной мне системе координат.
Как вот в этом соотношении лиц и личностей разобраться? И как меня примерить к ним? И так мне что-то от мыслей этих сделалось хреново, до лютой головной боли, что я велела себе немедленно — нет, НЕМЕДЛЕННО! — ПРЕКРАТИТЬ!!! Иначе кончится всё сумасшествием, это практически можно гарантировать.
Спокойно, Оля.
Делай что должно, и будь, что будет.
Вязь времени сложна.
Представь, что ты — кружево на двух челноках.
Непонятно?
Есть такое кружево — фриволите. Да, и это я тоже умею, но суть не в том. Можно плести его на двух челноках, и сделать так, что сперва одна нить идёт основой, а вторая вокруг неё выплетает узор, а потом — наоборот. Если нити одного цвета, даже не всегда угадаешь, когда они меняются.
Вот так и здесь.
И всё это — я…