99 признаков женщин, с которыми знакомиться не стоит
Шрифт:
Но самое грустное, что церковь уже никогда не изменится. Она навсегда останется баба бабой. Если, разумеется, не изменимся все мы. Если нам не надоест наше перманентное бабство.
Не один раз, но трижды стоял перед человечеством выбор, кем стать: мужчиною или женщиной. Бабой или мужиком.
Сначала — ещё в раю, когда всё человечество, а не Адам только, выбирало между трудом, терпением и творчеством — и дешёвым «историческим скачком».
Затем — в эпоху Христа. Здесь мы с вами выбирали между животным миром, и вновь обретённой духовной свободой. Никто не мешал тогда вернуться
И, наконец, третий раз. Но мальчик, читающий сейчас эти строки, такой ведь умный, не правда ли? Пусть он поразмыслит об этом сам. Скажу сразу — для правильного ответа достаточно иметь всего лишь Библию в руках. Да ещё смотреть на лица людей в метро. И ничего более.
Угадайте-ка: в какую сторону пошло человечество?
Однако наиболее интересное ожидает нас в самом конце. Осознав существующие проблемы, ответив на тот самый вопрос «кто виноват?», человечество всегда задавалось вопросом «что делать?». И, как правило, тут же и делало. Например, если Мартин Лютер обнаружил какие-то проблемы у католиков, то сразу же призвал вернуться к чистоте древней Церкви — разумеется, путём грубых и топорных реформ. А если В. Соловьёв начал переживать по поводу разделения Церкви, то тут же решал, что, мол, им нужно непременно объединиться. Пошёл, сдуру принял католичество, начал вращаться в соответствующих кругах… И вообще: как только человек понимал, что что-то не так, то всегда считал своим долгом начать это исправлять. И делал это всегда внешними, механическими средствами.
Так вот: осмелюсь утверждать, что вот это потакание своим сиюминутным переживаниям, это героическое желание всё изменить, сделать так, чтобы было хорошо, этот краткий путь внешних усовершенствований, «революционных преобразований» и «коренных реформ» — и есть подлинное бабство человека. Героическое — в действительности есть бабское. Это баба жаждет внешних перемен, чтобы продолжать оставаться спокойной внутри, что «всё хорошо и всё идёт так, как надо». Нетрудно видеть, что в этом смысле, всякое внешнее действие — есть лишь удобное средство успокоить самого себя, договориться со своей душою, совестью, сознанием. Мол, сделал то, что должно, изменил то, что надо, ощутил себя настоящим мужиком, воином — и спи спокойно, продолжай быть всем довольным. Типа, почивай (как в своё время Его ученики; как Адам, когда Ева, и т. д.). Стремление совершенствовать внешнее изобличает нежелание изменять внутреннее, то есть самого себя, собственное своё сознание, свою систему ценностей. Вот это-то и есть настоящая духовная слабость. Она не позволяет покаяться, она не позволяет осознать самого себя. Ибо познание себя и покаяние — одно и то же. Собственно, речь тут идёт о типино бабском переносе своей вины на нечто другое.
И здесь мы подходим к центральному пункту этого изложения (вообще-то странно, что вы продолжаете читать:) Ибо эта бабская переадресация вины — о ком бы речь ни шла: о всём человечестве, о «бабской» составляющей нашей души, или о женском бабстве непосредственно — в действительности основывается на ещё более глубокой вещи. На перманентном желании (и потребности) чувствовать себя хороше. Всегда и при любых обстоятельствах. Придумывая любые лазейки, чтобы себя оправдать. Или, что ещё хуже, признавая себя виноватым (плохим) на словах, всё равно оставаться с глубинным ощущением своей упокоительной «хорошести». Бабство и покаяние, бабство и связанное с покаянием сознание своих проблем, своей слабости и немощи, своей вины, да и сознание просто — вещи взаимоисключающие. Где есть бабство, там покаяния, трезвой самооценки и мучительного осознания своих недостатков уже нет. Как нет и просто сознания. Как нет богословия. Как нет христианства. Как нет ответственности. И до тех
Но спрашивается: а способствует ли сложившаяся ситуация такому осознанию мужчинами описанной здесь проблемы? Ситуация в Церкви, в обществе, в семье? О том, чтобы женщина была помощницей мужчины и твёрдо осознавала своё место в мире, речи теперь вообще не идёт. Речь идёт о мужчинах… Мужчины оказались поставлены в ситуацию, когда для осознания всего изложенного нужно прилагать некие сверх-усилия.
Бабство связано с нетерпеливостью. Именно из этого человеческого, а на самом деле — животного свойства, и вытекает страстная жажда внешних преобразований да перемен. Вот с чем ещё связано это нежелание менять своё сознание, культивировать строгое до суровости отношение к самому себе и, в конечном счёте, становиться человеком. Бабство во всех его формах, во всех проявлениях, у всех, им обладающих — есть животность. Такая непосредственная животность, не осознающая саму себя, не умеющая себя судить, чистенькая такая, аккуратненькая…
Однако есть ещё и мужской путь, противостоящий «бабской революционности», этому внешнему героизму малолеток: ничего не меняя, просто осознать происшедшее. Научиться внутреннему мужеству; научиться судить самих себя. Почувствовать себя ответственным за то, что было сделано предшественниками. И жить с этим чувством осознания своей ответственности и своей вины. И бороться — как с пошлым соблазном внешне всё изменить, всё улучшить, всё реформировать, так и с нашим тотальным желанием себя оправдать. Ибо само по себе глубокое, твёрдое осознание проблемы уже кардинально всё меняет. Собственно, оно и есть уже решение. Маркс говорил, что сама идея становится революционной силой, когда овладевает массами.
Это смешно: не отличать христианства сущностного от исторического его воплощения. Но ещё смешнее пытаться вновь и вновь реформировать его, пытаться вернуться вспять. «Никогда не бывает так, как было». Итак: не меняя ничего, нужно всего лишь изменить самого себя, изменить своё отношение к проблеме. По-настоящему мужской путь — это путь внутренний, путь созерцательный, путь мучительного осознания собственной ответственности и вины. И на это-то никто и не оказывается способен… Все хотят чувствовать себя голливудскими героями, порождая всё новые и новые расколы да реформы. Вот последнее слово: вполне достаточно не делать ничего. Просто всё осознать. Познать самих себя. Но на это никто и не оказывается способен.
Вот этим принципом не только христианство и человечество в целом, но даже и отдельные люди никогда не руководствовались. И упомянутое бабство уже завело нас в колоссальные дебри; мы заблудились в неумении понять сами себя, окружающий мир, Бога… Мы живём в мире иллюзий, в мире вымышленном. В мире мифов, где мы придумали себя сами, чтобы постоянно чувствовать себя хорошими. Мы плетём вокруг себя сказку, лишь подкрепляющую хорошее наше мнение о самих себе. Ну чем, спрашивается, это не бабство?
Я знаю, вам неинтересно всё это читать. Тогда просто суммирую все мои рассуждения. Во всём виноваты мы. И в грехопадении Люцифера. И в грехопадении Адама. И в распятии Христа. И в разделении Церкви на две половинки. И в полной деградации христианства. И в христианском «трансвестизме» Церкви. И в тотальном обабивании женщин. И в господстве их над нами. Но мы, христианские мужи, оказались настолько бабы, что искренне продолжаем считать, что сами тут ни при чём. Это другие во всём виноваты, а мы-то ведь — хорошие… К нам всё это совсем не относится! Не правда ли, какой прекрасный покаянный дух?! Какая глубина самосознания… И ужас в том, что никто, совсем никто, не понимает этого! Все себя по-бабски оправдывают.