999 (сборник)
Шрифт:
Вот так это и было в Восточной Европе, а потом пошло на Россию и на Западную Европу.
Вампиры стали неудержимы.
Вся Европа много месяцев молчала. По крайней мере официально. Но пара старшеклассников из школы при монастыре Св. Антония, у которых были коротковолновые приемники, сообщили Кэрол о странных передачах, где говорилось о неимоверных ркасах по всей Европе под правлением вампиров.
Но Папа объявил, что вампиров не бывает. Так он сказал, но вскоре после этого и он, и Ватикан замолчали вместе со всей Европой.
Вашингтон отверг существование
Потом пошли сообщения, вначале спорные и по-прежнему опровергаемые официально, о вампирах в Нью-Йорке. На прошлой неделе все радиостанции и телепередатчики Нью-Йорка прекратили вещание, и вот теперь...
— Ты же не веришь, что вампиры идут в Нью-Джерси, правда? — спросила Бернадетта.— То есть если бы они существовали...
— Ну, ведь в это трудно поверить? — ответила Кэрол, пряча улыбку.— Потому что в Нью-Джерси вообще никто по доброй воле не сунется.
— О, Кэрол, не надо шутить! Это серьезно.
Бернадетта была права. Это и в самом деле серьезно.
— Ну, если серьезно, то это совпадает с тем, что мои школьники слышали из Европы.
— Но боже милостивый, сейчас же Страстная неделя! Страстная пятница! Как они смеют?
— Если подумать, это лучшее время. Не будет ни одной мессы до Первой Пасхальной в воскресенье утром Разве есть другой день в году, когда не служится ежедневная месса?
— Нет,— покачала головой Бернадетта.
— Вот именно.
Кэрол посмотрела на свои похолодевшие пальцы и почувствовала, как холодок ползет вверх по рукам.
Машина вдруг дернулась и остановилась, и послышался крик Бернадетты:
— Боже милосердный, они уже здесь!
С полдюжины фигур в черных мантиях столпились впереди на перекрестке, глядя в их сторону.
— Надо отсюда убираться! — сказала взволнованно Бернадетта и дала газ.
Старый мотор кашлянул и заглох.
— О нет! — взвыла Бернадетта, лихорадочно вертя ключом и давя на газ, а темные фигуры скользили к машине.— Нет!
— Тише, милая,— сказала Кэрол, кладя ей руку на плечо.— Ничего страшного. Это всего лишь дети.
«Дети» — это было не совсем точно. Два существа мужского пола и четыре женского, возраста около двадцати лет, но за густо накрашенными глазами угадывался тяжелый опыт взрослой жизни всех видов. Ухмыляясь и вопя, они собрались .вокруг машины, четверо со стороны Бернадетты и двое со стороны Кэрол. Землистые лица были бледны от слоя белой пудры, насурьмленных век и черной губной помады. Черные ногти, кольца в ушах, бровях и ноздрях, хромированные штыри, пронзающие губы и щеки. Волосы всех цветов спектра, от мертвенно белого до угольно-черного. У мальчиков безволосая голая грудь под кожаными куртками, у девушек грудь почти голая в черных открытых бюстгальтерах. Ботинки из блестящей кожи или винила, сетчатые чулки, слой на слое кружева, и все черное, черное, черное.
— Эй, глянь! — сказал один из ребят. На шее у него был кожаный ошейник с металлическими
— Пингвины! — добавил кто-то еще.
Это показалось им очень остроумным, и все шестеро зашлись в хохоте.
«Мы не пингвины»,— подумала Кэрол. Она уже много лет не носила полного облачения — только наголовный плат.
— Блин, и удивятся же они завтра утром! — сказала грудастая девица в шелковой остроконечной шляпе.
Еще взрыв смеха у всех — кроме одной. Высокая худощавая девушка с тремя вытатуированными на щеке большими черными слезами и белыми корнями крашенных в черное волос отодвинулась, будто ей было не по себе. Кэрол всмотрелась. Что-то знакомое...
Она опустила стекло.
— Мэри Маргарет? Мэри Маргарет Фланаган, это ты?
Еще хохот.
— Мэри Маргарет? — крикнул кто-то.— Это же Викки!
Девушка шагнула вперед и глянула Кэрол в глаза.
— Да, сестра. Так меня звали когда-то. Но я больше не Мэри Маргарет.
— Вижу.
Она помнила Мэри Маргарет. Милая девушка, исключительно способная, но очень тихая. Прожорливая читательница, ей всегда было не по себе с другими детьми. В первый год ее оценки резко упали, а на следующий она не вернулась. Когда Кэрол позвонила ее родителям, ей сказали, что Мэри Маргарет осталась дома. Она не была в состоянии ничего больше выучить.
— Ты сильно изменилась за то время, что я тебя не видела. Сколько — три года?
— Это ты говоришь о переменах? — сунулась в окно девушка в остроконечной шляпе.— Подожди до ночи. Вот тогда ты увидишь, как она переменится!
Она расхохоталась, показав хромированный шип в языке.
— Отвали, Кармилла! — сказала Мэри Маргарет.
Кармилла не реагировала.
— Они сегодня придут, сама знаешь. Владыки Ночи будут здесь после заката, и это будет смерть твоего мира и рождение нашего. Мы отдадим им себя, мы подставим им горло, чтобы они выпили нас, и мы станем ими. И будем вместе с ними править ночью!
Это было похоже на отрепетированную речь, которую она наверняка не раз повторяла своей облаченной в черное труппе.
Кэрол глядела на Мэри Маргарет поверх головы Кармиллы.
— И это то, во что ты веришь? Чего ты действительно хочешь?
Девушка пожала высокими худыми плечами.
— Получше всего, что мне светило бы.
Старый «Датцун» наконец ожил, трясясь. Кэрол услышала, как Бернадетта включает передачу. Коснувшись ее руки, Кэрол попросила:
— Погоди. Пожалуйста, одну минутку.
Она хотела еще что-то сказать Мэри Маргарет, но тут Кармилла ткнула пальцем почти ей в лицо и заорала:
— И тогда вы, суки, и тот занюханный бог, под которого вы, бляди, стелетесь, исчезнете на хрен!
С неожиданной силой Мэри Маргарет отдернула Кармиллу от окна
— Езжайте лучше, сестра Кэрол,— сказала Мэри Маргарет.
Машина поехала.
— Какого ты хрена, Викки? — услышала Кэрол крик Кармиллы, когда машина отъезжала от темной группы.— В религию ударилась? Тебя, может, надо называть «сестра Мэри Маргарет»?