99942
Шрифт:
Максим тяжело вздохнул и отвернулся от окна.
– Ну, а стрелка?? Поймали?
Пономарёв пустил носом дым, помолчал немного, будто примеряясь к ответу, потёр над бровью:
– Нет.
– Глухо?
– Личность установили.
– Ну… а розыск что?
– Ничего.
– Почему?
– Да, знаешь, такое дело… – Пономарёв нервно затушил сигарету. – Давай потом, а? Мне на труп пора.
– Какое дело?
– Звоночек был, – сообщил Игорь и бросил короткий взгляд в потолок, – оттуда.
– Да ладно… откуда оттуда?
– Всё, Макс, двину.
– Стой, да погоди, ну
– Пеликан, – бросил Пономарёв, снова глянув в окно.
– Что?
– Киллер с погонялом "Пеликан". А с делом твоим швах, причём полнейший.
– А конкретней?
Пономарёв потёр виски, точно при мигрени.
– Булгарина так и не нашли, личность убитого, правда, установили. Труп, что у кабинета валялся.
– Ну?
– Тоже Пеликан.
– Что? – мотнул головой Максим.
– Ага, вот и я такой "что?", и все такие "что?" Приехали, вот что. – Пономарёв невесело усмехнулся. – Жмур в тебя стрелял.
Максим пропустил шутку мимо ушей. Думал. В голове назойливой мухой закружила мысль, будто он знает, как такое могло произойти. Как объяснить воскрешение Пеликана. Причём, знает только он, потому что видел и слышал что-то очень важное. На периферии сознания вертелось старое воспоминание, догадка, издалека похожая на открытие.
– А Казанцев заговорил? – задумчиво спросил Максим.
– Что? – Пономарёв с удивлением посмотрел на коллегу. – А, нет, тоже… умер. В тот же день.
– Что значит "тоже"?
– Ну, то есть, не тоже, ты же вот… – поправился Пономарёв. – Короче, отпечатков там море, нашли чей-то рыжий волос, долго с ним носились, ничего, да мало ли чей. И вообще, после того звоночка… Вот так, Макс.
Пономарёв зачем-то оттопырил пиджак и проверил содержимое внутреннего кармана. Посмотрел на Максима и улыбнулся.
– Рад тебя видеть. Когда поляну накроешь?
– Дело у тебя? – сухо отозвался Максим.
– Какое?
– Пеликана.
– Макс, послушай, не лезь. Тебе оно надо? Деньги дали, живой, здоровый, не лезь.
– Дело у тебя? – настойчиво повторил Дюзов.
– Твою же мать, – сдался Пономарёв. – У меня, конечно, на днях загнали в электронку, для архива.
Максим вытащил из кармана мобильник и протянул Пономарёву. Тот молча взял и неодобрительно покачал головой.
Через минуту вынес телефон и вручил Дюзову. На плечах Пономарёва висела сумка – на выезд.
– По старой дружбе… не спали меня.
– Само собой, могила.
– Ага, могила. Бывай.
Пономарёв двинул к лестнице, снова зазвонил телефон. Выкрикивая что-то на ходу, Игорь стал спускаться.
Максим скользнул в кабинет, подошёл к своему столу и увидел, что его захватили чужие вещи. На спинке стула висела чья-то красная ветровка. Из знакомых пожитков – только часы, которые Максим как-то раз прихватил со свалки, где "всплыл" труп бездомного. В часах он признал породу, поэтому подобрал и отмыл. Сейчас на них топорщилась одноразовая дед-Морозовская шапка с пыльным пятном от шампанского на белой полоске.
Это было уже не его рабочее место. Он слегка завистливо оглянулся на Петраковского, который плавал в своих особо важных фотографиях,
4
Непослушные пальцы то и дело промахивались по нарисованным на сенсорной панели клавишам, ввести пароль удалось только с третьего раза. Затем, очнувшись от многомесячной спячки, компьютер принялся скачивать обновления, и, похмельно звеня вентилятором, будто подбитый Карлсон, дефрагментировать диски – в общем, заниматься всем, чем угодно, кроме того, что нужно хозяину.
Несколько раз Максим вставал и направлялся на балкон, где прятал от Ани сигареты, раньше, в другой жизни. Один раз даже обулся, чтобы спуститься за куревом в магазин, но за окном висела жирная чумазая туча, то и дело орошавшая улицу холодным дождём. Тяжёлые капли стучали по карнизу, как старинный метроном в музее жертв блокады Ленинграда. Туча грозила – "не выходи". Резонно.
Телеканалы отключили за неуплату, чёрный прямоугольник настенной ТВ-панели превратился в огромный рекламный плакат с вертлявым номером радиовещательной корпорации. Его крутили по всем каналам, кроме тех, что гнали исключительно рекламу.
Оплатив первым делом Интернет (пригодились древние карточки экспресс-оплаты), Максим зарылся в ожившее облако "Яндекс.Диска", куда предусмотрительно залил с телефона папку Пономарёва.
Пока он боролся за жизнь, блуждая в измерениях Прошлого, Настоящего и Будущего, следствие по делу об исчезновении профессора Булгарина и убийстве неизвестного, найденного в коридоре исследовательского института квантового моделирования, не сдвинулось дальше установления личности убитого. Им оказался некий Кулик Степан Семёнович, известный в бандитской среде под именем Стёпа Пеликан, убитый за три года до того, как его труп снова нашли у кабинета профессора. Первый раз Пеликана "убили" во время взятия лидера Зарайской преступной группировки, известного под именем "Гоша Колокольчик". В то время Пеликан работал телохранителем преступного авторитета и был, якобы, подстрелен во время штурма загородного дома Гоши в Коньково, за пару минут до того, как Колокольчик перестал звенеть в вооружённых объятиях ОМОНа. Максим сразу понял, какая потусторонняя сила воскресила Стёпу. Скорее всего, тот просто сдал своего босса, а чтобы дружки не искали, ему "изобразили смерть". А затем Пеликан засветился на видеорегистраторах института имени Склифосовского, где всадил в Дюзова две пули. В грудь и контрольный в голову.
"Чертовщина какая-то", – думал Максим, разводя на экране фотографии, чтобы видеть обе: одну с Пеликаном на полу кабинета в Сколково и другую, снимок с камеры на проходной "Склифа".
– Близнец? – Максим почесал нос и открыл файл с биографией Пеликана. Ощупав глазами несколько сухих абзацев лохматого от многочисленных запятых текста, он понял, – исключено. Это один и тот же человек.
Неожиданная догадка отозвалась покалыванием в пальцах. По спине поползло что-то болезненно-щекотное. Из тумана воспоминаний выплыл вопрос, который он задал в кабинете Булгарина, держа в руках упрятанный в прозрачную коробочку камушек "Альенде".