99942
Шрифт:
В телефоне накопилась уйма непринятых вызовов от Маши.
Мимо проехал внедорожник, овчарка, устроившаяся на заднем сидении, проводила Дюзова задумчивым взглядом. Память подкинула один случай, кажется, Важник рассказывал… Про чудика в "охранке", который поехал на вызов – обокрали какие-то дачи. Примчал, значит, овчарку к ручке двери привязал, а сам пошёл разбираться. Разобрался, вернулся, сел в машину и поехал. И только в дороге, услышав скуление пса "за бортом", понял, что забыл отвязать…
Во дворах кипела жизнь, люди возвращались с работы,
На лавке у подъезда, в обнимку с закупоренной бутылкой вина, сидел полусонный мужик, лицом к клумбе. Максим поднялся под козырёк и начал обзванивать квартиры. На номере "5" динамик домофона рыкнул со злостью:
– Кто?!
– Я в шестую, там домофон не работает, откройте, пожалуйста.
– Им и звони!
Мужик положил бутылку на землю и пнул ногой, та покатилась в поросль анютиных глазок. Максим осмотрелся: может, кто идёт к подъезду, откроет дверь?
За номером "12" прятался дрожащий старческий голос, бабушка говорила неразборчиво, словно не спрашивала, а бессильно жаловалась. А потом панель пискнула, и щёлкнул замок.
– Спасибо, – сказал Максим, хотя связь прервалась с открытием двери, и потянул за ручку.
В подъезде пахло вином и сырой штукатуркой. Он поднялся пешком на пятый этаж и замер у деревянной двери с номером "18", без смотрового глазка. Стал прислушиваться. Где-то внизу скрипнули петли, и старушечий голос позвал в пустоту.
Максим вдавил кнопку звонка. Через две минуты позвонил снова. Никто не открыл. Ни звука.
Он колебался.
Потом спустился вниз, вытащил их почтовых ящиков несколько бесплатных газет, торчащих в прорезях, словно фитили, скрутил их в рулон и, открыв подъездную дверь, заблокировал её рекламной прессой. Вышел на дорогу и поднял голову.
Сквозь жалюзи квартиры "18", предположительно кухни, просачивались полосы света.
"Так… хорошо…"
Он снова проник в подъезд, поднялся к молчаливой квартире и извлёк из кобуры пистолет. Сомнения не покидали его. Он словно разломился на двух полулюдей: один хотел развернуться и уйти, другой – выбить дверь и вышибить из "постояльцев" всё дерьмо.
Победил второй, более злой, более уставший.
Максим встал так, чтобы не задело рикошетом, поднял пистолет и всадил в замок две пули. Тут же отошёл и саданул в дверь ногой, навалился следом.
И повалился в коридор, в дальнем конце которого стоял парень со строительным пистолетом. Растрёпанные волосы, очки, перепачканное испугом лицо.
Громкий хлопок, казалось, удивил парня больше, чем Максима. Большой гвоздь впился в стену над плечом Дюзова.
Максим инстинктивно вскинул "Макаров" и нажал на спусковой крючок. Пуля отбросила парня на дверной косяк. Словно в тумане, Максим двинулся по направлению к упавшему, к проснувшемуся многоголосью. Коридор был завален какими-то коробками, по полу
"Совсем мальчишка… программист или копирайтер… Эти, похоже, в ответе за невидимое исчезновение профессора из НИИ – подтёрли записи с видеокамер. Хакеры, блин".
Парень не двигался. Максим старался не смотреть на тело.
Из комнаты выскочил другой – светловолосый, бледный, – он схватил Максима за правое запястье, и они упали на паркет. Голова Дюзова ударилась о резиновую змею, внутренности содрогнулись.
– Сука! Ты его убил! – рычал светловолосый, пытаясь впиться зубами в сжимающую пистолет кисть Максима. Одновременно он лупил его кулаком под груди – больше отчаянно, чем больно.
Максим ударил лбом в переносицу парня. Зычно хрустнуло, по перекошенным губам потекла кровь. "Макаров" выстрелил, оглушив. Ухо светловолосого взорвалось красным облаком. Тот истошно закричал и стал отползать.
Поднявшись на колено, Максим прицелился и снова нажал на спусковой крючок. Из парня, который несколько мгновений назад лишился уха, вместе с дыханием выбило крик, выбило жизнь. На лицо Дюзова полетели брызги крови.
Он уже почти не думал. Он чувствовал себя приближающимся к Земле астероидом, у которого не было цели, лишь направление. Внутри прокатился вал холода… или жара… не разобрать…
Максим бросился в комнату и едва успел увернуться от небольшого светящегося шара. На мгновение показалось, что сфера двигалась, летела на него, но та просто висела в воздухе. Пока Максим лихорадочно соображал, шар внезапно потух и наполнился пылью, а затем исчез. Максим укрылся за стеной.
"Что за херня", – подумал он и увидел, как сияющая сфера, как две капли воды похожая на первую, возникла в стене рядом с его локтём, и тут же погасла, оставив в бетоне ровное отверстие. Максим сунул в дыру пистолет и выстрелил три раза, на удачу, после чего ринулся в дверной проём и, увидев Булгарина, рефлекторно нажал на спуск.
Профессор дёрнул головой, будто хотел отвернуться, – пуля попала прямо в висок. По черепной коробке словно ударили битой, на стол и мониторы брызнула кровь. Из руки Булгарина выпал какой-то предмет, похожий на фонарик или лазерную указку.
Максим рванул в другую комнату – чисто. Безлюдно. "И это всё? Два студента и профессор? В этой лачуге решалась судьба Земли?"
Он вернулся в комнату с застреленным профессором, подобрал с пола "фонарик" (плоская линза, одна-единственная кнопка и разъём для зарядки) и осмотрелся. Словно окунулся в прошлое. Помещение представляло собой точную копию кабинета Булгарина в Сколково, перевёрнутого вверх дном и восстановленного. На открытой полке шкафа в прозрачной коробочке лежал уголёк "Альенде", точно такой Максим прихватил из восстановленного кабинета исследовательского института. Компьютер, телевизор, проектор, глобус с затёртой подставкой, чтобы скрыть "бренд". Только на этот раз в кабинете находился хозяин – профессор. Лежал на полу.