А где-то в соседнем дворе… (сборник)
Шрифт:
***
В январе пировали все окрестные коты и даже собаки. Люди выкидывали столько съестного, что никакой мороз не был страшен. Зима потекла веселее. К тому же Кэри научил его греться на капотах только приехавших машин. Таких в их дворе скапливалось на удивление много. Особенно ближе к ночи.
А потом пришла беда: Элизабет родила трех злющих черных отпрысков. Хозяин ангорки, тучный пожилой мужчина, сильно ругался. А поскольку черный кот (как он считал) в пределах нескольких
– Я его отравлю! Изведу! Уничтожу, скотину такую!!! – метал громы и молнии мужчина, гоняя Зверя вокруг бака.
Кэри, однако, быстро сориентировался, что к чему, и погнал человека сам. Хозяин Элизабет отделался исцарапанной рукой и щекой и, обещая так дело не оставить, ретировался домой.
– Кэри, – осторожно позвал Тим, когда, весьма довольный одержанной победой, тот улегся на вершине мусорной кучи.
– Мррр?..
– Может, нам уйти? На время, пока эта история не забудется.
Зверь прищурился на яркое морозное утро:
– Мне, конечно, не составит труда отвоевать нам новую помойку, но уходить из-за какого-то человечишки?..
– Кэри! – испуганно воскликнул Тим.
– Послушай, мелочь, – со вздохом поднялся Черный. – Эта коробка, баки и двор – наша территория. Ее нельзя просто так бросить. Я сейчас не о том, что придут другие дракоты, коты или шавки и изгонять их будет сложнее, нежели сейчас не пускать. Я говорю о самоуважении. О гордости, в конце концов! У меня данные чувства наличествуют. И в тебе тоже проснутся рано или поздно.
***
Мужчина вернулся, но не один. Рядом с ним шел сутулый и худой, ведя в поводу кривоногого белого пса с отвратительными алыми глазками.
– Сейчас узнает, скотина такая, – приговаривал мужчина, распространяя вокруг волны ненависти. – Житья всему двору не дает, тварь чернявая...
Кэри взирал на происходящее спокойно, только кончик его хвоста слегка дергался.
– Не вмешивайся, – бросил он Тиму. – Лучше отбеги подальше.
Вот только спасаться бегством тот не собирался.
Черный обвел царственным взором присутствующих. Изумрудные глаза остановились на хозяине Элизабет. Мужчина вздрогнул: наверное, он впервые увидел, как улыбаются дракоты.
– Ща Барс из него тушку сделает, – пообещал сутулый.
– Какая пошлость, – фыркнул Кэри. – И какое неуважение. Нельзя называть собак именами кошачьих, это отвратительно и просто неуместно.
Последующие мгновения стали в жизни Тима самыми страшными. Псина почти не уступала Кэри в скорости, а боли, кажется, вообще не чувствовала. Белое и черное едва не сливались в одно серое пятно. Сражение происходило в абсолютной давящей тишине, не считая, конечно, подначивания людей. Он тоже молчал. От страха шерсть встала дыбом, а уши прижались к голове. Он почти ничего не видел и уже не слышал, даже истошных воплей хозяйки Милорда и каких-то женщин у
Потом грохнуло.
Тело среагировало быстрее разума и подалось вперед. Сутулый хватал за ошейник белое чудовище. Истекающий кровью Кэри выгибал спину. А Тим уже стоял между ними, прижимая уши и низко утробно урча.
– Ненавижжжу!!! – шипел он. – Не прощщщу!!!
Псина едва не лишилась глаза, и Тим был уверен, что довершит начатое Кэри, пусть только дернется!
– А ну прекратите это безобразие! – со стороны подъезда шел невысокий молодой мужчина со светлыми волосами. В руках он сжимал пистолет.
– Макс, – донеслось от подъезда. Хозяйка Милорда выбежала на улицу. – Я свидетельница. Если надо, и в суд пойду! Дикость какая! Да как вы могли, у вас же самого кошка?! – набросилась она на тучного мужчину.
– А, – махнул рукой хозяин Элизабет. – Вот именно, что кошка, – он повернулся и прошествовал в дом под осуждающие реплики соседей. Псина с сутулым попятились и наконец убрались со двора.
Кэри обвел людей безразличным взглядом. Фыркнул и, пошатываясь, направился за бак – к их коробке. Тим остался прикрывать его отступление.
– Ирбис, пойдем в дом, – услышал он голос хозяйки Милорда, но не счел предложение достойным внимания.
***
Следующие дни стали ужасными и изматывающими. Приходя с охоты, Тим валился с ног и, вставая абсолютно разбитым, снова шел на охоту. Он научился добывать мышей и крыс, рылся в мусорных кучах, выискивая объедки, пару раз поцапался с Милордом и отогнал от помойки приблудную мелкую шавку. Он забыл, что такое спать и есть, но готов был терпеть и дальше – в пять или в десять раз больше, – лишь бы Кэри не становилось хуже.
У Черного кровоточили раны. Шерсть уже не казалась блестящей, а изумрудные глаза подернулись мутной пеленой. Всеми днями он спал, почти не притрагиваясь к пище и воде.
Когда Тим едва не отчаялся, вернулся светловолосый. Молодой дракот выметнулся из коробки и зашипел, расправляя крылья и угрожающе выгибая спину, но человек не испугался. Запустил в их убежище обе руки, ухватил Кэри и вытащил под блеклое серое небо.
– Эк тебя угораздило, – сказал мужчина, обращаясь то ли к пребывающему без сознания Черному, то ли к самому себе. – Ну ничего, поправишься.
Ах, если бы только его слова оказались правдой!.. Тим догадывался, что останется в одиночестве. Но это его не пугало – во всяком случае, не так, как если бы друг умер.
Человек обернулся.
– Ну и ты пошли с нами. До кучи. Не разлучать же вас, честное слово.
***
Квартира светловолосого оказалась просторной и теплой, пусть и не такой шикарной, как у хозяйки Милорда. В их с Кэри распоряжении оказались мягкие пуфики, отдельные миски, качественный сухой корм и даже пластмассовая мышь.