А может, это просто мираж… Моя исповедь
Шрифт:
– Да ты что? Правда? Ну надо же!
Он очень удивился и был польщен.
После школы Александра Градского был Центральный дом пионеров на Ленинских горах. После прослушиваний меня взяли в хор под руководством Виктора Попова. Здесь мы пели различные детские и патриотические песни – например, «Вместе весело шагать по просторам», «Солнечный круг», «Дом игрушек», «Крестики-нолики». А я любила песни Максима Дунаевского.
В переходном возрасте, в который я вступила, мне уже было скучно все это петь, и моя подруга по хору Алена однажды рассказала мне:
– Слушай, здесь объявили конкурс в вокально-инструментальный ансамбль, в этом же Дворце пионеров. Не хочешь попробовать?
Я не хотела, но пошла вместе с ней за компанию.
– А почему вдвоем? По очереди заходите.
– Алена одна боится, а я так, не на прослушивание, а просто подругу поддержать, – ответила я.
– Ладно, подруга, можешь посидеть здесь.
Алена спела отрывок из песни «Крылатые качели», ее похвалили и спросили у меня, пою ли я.
– Пою.
Я спела уже не помню что. Наши телефоны записали и сказали, что через пару дней позвонят и сообщат, прошли мы или нет.
История закончилась тем, что подруга обиделась: меня взяли в ансамбль, а ее нет.
С педагогом контакта у меня не получалось, она ко мне была явно несправедлива и всегда придиралась по мелочам. Приближался Всесоюзный конкурс патриотической песни, посвященный Дню Победы, и она предложила несколько песен на выбор. Я выбрала ту, что меня трогала и брала за душу. Поначалу педагог была против, а потом махнула рукой и сказала: «Попробуйте только неудачно выступить, и это будет ваш последний конкурс». Мы с музыкантами стали репетировать целыми днями напролет.
Наступил долгожданный день конкурса. Во Дворец пионеров приехало около тридцати ансамблей из разных городов страны. Мы сидели в зале, как и остальные участники, и слушали выступающих. По жеребьевке у нас был 18-й номер, к тому времени устали и мы, и жюри. И вот наш выход. Ребята заиграли вступление, а я запела.
Над могильной плитой под стрелой обелиска —Только глянешь, и к горлу комок,Опустилась рука, положила записку:«С днем рожденья тебя, мой сынок».Когда я закончила петь, некоторые члены жюри прослезились, и я увидела, что плакала и мой педагог по вокалу, – это стало самой большой наградой для меня! Весь зал вместе с членами жюри аплодировал стоя. Это была моя первая большая победа. Тогда наш ансамбль безоговорочно занял первое место. А у меня с тех времен осталась только грамота, напоминающая об этом прекрасном дне.
Я еще годик поездила на различные конкурсы и фестивали, но Дворец пионеров – это все же для детей, и там были определенные возрастные ограничения. Когда мне исполнилось 13 лет, мне сказали: «Все очень хорошо, ты большая умничка, и у тебя впереди много всего интересного, но, к сожалению, мы вынуждены проститься с тобой, потому что ты уже выросла; в ансамбле не должны петь дети старше 12 лет, а мы и так пошли тебе навстречу».
Я ушла из ансамбля и стала заниматься в Театральной студии клуба табачной фабрики «Дукат». Здесь, как мгновение, пролетели два года насыщенной и яркой жизни. У меня сохранилась газета «Московский комсомолец», где в очерке о ребятах нашего театрального кружка есть такие строчки: «У нас очень много талантливых и одаренных детей, а совсем юная участница нашего театра Наташа Кляренок, ей 15 лет, поет и играет на гитаре, сочиняет собственные песни и занимает победные места в различных конкурсах». Это была первая газетная заметка обо мне.
Я подала документы в Гнесинское училище. Там я первый раз увидела Филиппа Киркорова. Он еще не был популярен, но я уже тогда обратила на него внимание и запомнила. Заметный, яркий, высокий и красивый, он стоял в центре толпы студентов, что-то им рассказывал, и все давились от смеха. Я тогда смотрела на гнесинцев расширенными глазами, полными восхищения, и мечтала здесь учиться.
Пришла
Когда я увидела, что в следующий тур прошли те, кто пел, на мой взгляд, гораздо хуже меня, то сильно огорчилась. Я повернулась и пошла со слезами на глазах. Я поняла, что взяли, видимо, кого-то из «своих». До этого момента я не понимала, что такое бывает. Мне казалось, что если человек талантлив, то его сразу заметят и возьмут. А тут разрушились мои воздушные замки, мои мечты.
В тот же вечер дома я сочинила под гитару песню:
Лети, мечтаГде-то высоко, в небе голубом,Белую черту сделал самолет.Я на него смотрю, верю я в мечту,И просится моя мечта в полет.Лети, лети, моя мечта, через преграды и дожди,Через леса, через поля, лети, моя мечта, лети.Будет нелегко – крылья распахниВ небе высоко над бескрайней землей,Просто птицей стань и вперед лети.Знаю, ждет удача нас с тобой.Лети, лети, моя мечта, через преграды и дожди,Через леса, через поля, лети моя мечта, лети.Если злая ночь постучит в окно,Знай, что скоро солнце взойдет опять,Просто улыбнись – это так легко,Научи вокруг других мечтать.Лети, лети, моя мечта, через преграды и дожди,Через леса, через поля, лети моя мечта, лети.Спустя годы я сделала на эту песню аранжировку и теперь исполняю ее на концертах. Смысл ее заключается в том, что нужно очень верить в свою мечту, и тогда у вас все обязательно получится! Я – неисправимый оптимист.
Я решила, что буду каждый год поступать в это училище до тех пор, пока меня не примут. Но моя судьба сделала крутой поворот, и встречу с музыкой пришлось отложить на долгие годы.
Глава 2
Юность
Первая любовь
Она у меня была совершенно невероятная. Этого человека я ждала из армии, но за месяц до его возвращения… Ну, обо всем по порядку
Когда я заканчивала 8-й класс, и я и мои родители уже понимали, что дальше в школе я не потяну, так как совсем ничего не понимаю в точных науках: математике, физике и далее по списку… Все это для меня как темный лес… Я любила гуманитарные предметы. Была первой солисткой школы, защищала ее честь на конкурсах, поэтому педагоги всегда закрывали глаза на мои отставания. Дома собрался консилиум – решали, что же со мной делать дальше, куда пойти учиться. Моя любимая тетя Наташа сыграла в моей дальнейшей жизни ключевую роль, предложив отправить меня в училище связи № 14, проще говоря – ПТУ. А что? «Хорошая профессия для девочки, – говорила тетя. – Непыльная работа в белом халате, сидишь и на звонки отвечаешь». Так и поступили. Меня приняли без разговоров, моя будущая профессия называлась «электромонтер станционного оборудования», и я стала ездить каждый день на Таганку. Тут и началась моя история первой любви.