А мы любили

Султан Лия

– Я признаю, что тогда была неправа. Я ненавидела весь мир, не только тебя. Я ошиблась. И когда ты пришел ко мне на день рождения и задержался, я подумала, что может быть есть шанс, совсем маленький шанс все исправить. Но ты предал меня. Теперь между нами всегда будет твой сын. И сколько бы ты не ходил ко мне, - Джама прикрыла веки и сделала глубокий вдох, отчего длинные ресницы затрепетали, - ты всегда побежишь по первому зову к ней, потому что у вас маленький ребенок, который в тебе нуждается.

– Я все улажу. Отправлю ее обратно. Смогу с ней договориться, -

искал выход Даниал

– Договориться или купить?

– Если понадобится, куплю, - отчеканил решительно.

Еще несколько секунд они тонули в многозначительных и красноречивых взглядах друг друга. Столько слов повисло в воздухе. Столько невысказанного и важного. Но душа болела, а вскрытый гнойник пульсировал и расплылся. Надо было это остановить, пока не началось заражение. Пока они снова не заболели друг другом.

Даниал приблизился, обнял ее одной рукой и не встретил сопротивления. Джама судорожно вздохнула, вздрогнула и прикрыла веки, когда мужчина мазнул колючей щекой по ее виску.

– Джама, милая моя. Маленькая моя, - он гладил шелковистые волосы, дурея от их аромата.
– Прости меня за всё. Прости, что я слабый. Прости, что я не смог за нас бороться.

– И ты прости меня, Даник. Я тоже не смогла. Но это уже ничего не изменит. Уходи, пожалуйста. Иди к сыну. Дай мне жить спокойно.

Он не хотел отпускать, но она отстранилась и на ватных ногах пошла к двери. Открыв ее, Джама подняла руку и указала на выход:

– Иди.

Сжав губы и кулаки до хруста, Даниал все-таки вышел из дома и пошел к калитке. Джамиля смотрела ему вслед, стоя на пороге дома. Ее последние слова эхом звучали в голове Даниала, став для него и надеждой, и проклятием. В сердце все еще теплилась надежда, что она прокричит его имя и остановит. Уходя, он и бубнил себе под нос: "Останови меня.Останови"...

Но нет. В тишине прохладного летнего вечера растворилось их безумие и страсть. Это все было. И было реальным…таким, как и он сам, и чистое, звездное небо над его головой, и шелест листьев на легком ветру, и стрекот сверчков. Мама говорила ему, что в жизни можно исправить всё, кроме смерти. Он решил, что все исправит.

Глава 17. Подсуетилась

– Стерва, идиотка!
– цедил сквозь зубы Даниал, пока ехал в квартиру, где сейчас жила Риана с ребенком.
– Сука! Сука!

Она будто услышала его на расстоянии и позвонила. Он перевел звонок на экран в машине, и через секунду на весь салон прозвучало ее бесячее:

– Алло, Даниал, ты уже едешь?

– Еду, - отрезал он.
– Что с Алишером?

– Температура поднялась. Скорая недавно была.

– И?

– Вирус. Тебя звал.

– Ясно, - фразы короткие, хлесткие.

– Дорогой, - а ее голос, наоборот был мягким.

– Я тебе не дорогой, - процедил сквозь зубы.
– Или ты мало получила? Имей в виду, как только Алишер поправится, я лично посажу вас в самолет до Астаны. Поняла меня?

– Да, - отозвалась она не сразу.

Как бы он хотел

повернуть время вспять и никогда не брать ее на работу. И ведь была такая серая мышка - умная, образованная, исполнительная. Сирота, закончила факультет государственного управления, бегло говорила по-английски, блестяще прошла собеседование сначала с директором HR, потом и с самим Даниалом. Он пытался вспомнить, сколько ей было, когда она появилась в компании. Точно до тридцати. Может, двадцать семь. Вспомнил он и как Джамиля ей какие-то вещи передавала и подарок на Новый год подарила. Все обязанности, которые выполняла прежняя ассистентка, Риана щелкала как семечки. Подняла планку до такой недосягаемой высоты своим профессионализмом, что даже его друг однажды сказал про нее: “Где таких секретарш выпускают? Мне бы тоже такую, а то моя тормозит страшно”.

“Ну вот, Игорь, - подумал Даник.
– Зато твоя хотя бы от тебя не родила и мозг тебе не выносит. А я идиот”.

Через час он добрался до нужного дома. На часах уже было восемь вечера, и когда Даниал вошел в квартиру, Риана приложила палец к губам, прося тишины.

– Я только его уложила, - сообщила она.
– Температура спала.

– Куда идти?

– Комната там, - указала Риана.

Он прошел мимо, убрав в сторону руку, которую она ему протянула. Глядя вслед мужчине, Риана сжала ладонь в кулак и пошла за ним, но он закрыл дверь перед ее носом.

Подождав минуты две-три, она осторожно приоткрыла дверь и заметила, как при свете ночника Даниал сидит на краю кровати. Он не видел ее, поэтому Риана спокойно достала телефон, навела камеру на Даниала и запустила запись видео. Мужчина погладил ребенка по голове и прошептал, что любит несмотря ни на что. Выпрямившись и обернувшись, он увидел Риану за дверью. Она успела убрать мобильный за спину и теперь взирала на него, как невинная овечка.

– Пойдем поговорим, - приказал он грозно и направился в другую комнату.

Развязав короткий шелковый халат, она открыла доступ к черному струящемуся пеньюару с кружевной вставкой под высокой грудью - ее особой гордостью. Сына Риана кормила смесью, боясь располнеть и получить на выходе два обвисших шарика. Расчет был прост и идеален, а вот выхлопа никакого.

Закрыв за собой дверь зала, она прислонилась к белому дереву, убрав руки назад. Сидевший на диване Даниал устало и равнодушно мазнул по ней взглядом и приказал:

– Закройся.

– А что так?
– усмехнулась она, изогнув бровь.
– Раньше тебе нравилось.

Закипев до предела, до красных кругов перед глазами, Даниал резко поднялся, подошел и схватив Риану за руку, затряс.

– Как ты меня достала! Я тебя просил не звонить?

– У твоего ребенка была температура.

– Я сказал: писать только в экстренных случаях. В экстренных твою мать! Я вырастил двоих детей и моя жена никогда не беспокоила меня по таким вопросам.

– Твоя бывшая жена, - в ее взгляде плясали смеющийся черти.
– Твоя сумасшедшая, истеричная, слетевшая с катушек жена.