А мы любили

Султан Лия

– А отвертку где взял?

– Из багажника. Как и молоток.

– А, - замялась Джамиля. Она знала, что ножка шатается, но это ее не особенно беспокоило. И потом муж сестры бы ее починил. Может быть.
– И как успехи?

– Да почти закончил, - он весь скрючился и напрягся. На висках и лбу выступили капельки пота.

– Хорошо. Теперь я тебя подожду.

Сев на стул, Джама наблюдала, как инструктор усердно ремонтирует стол, откладывает в сторону отвертку, берет молоток и постукивает им. И вдруг ее как молнией ударило и перед глазами всплыла картинка

из прошлого: она сидит в старом, потрепанном кресле и гладит аккуратный живот, а Даниал - еще совсем молодой собирает манеж, который им отдали соседи по площадке в доме, где они снимали однушку. У тех дети уже в школу ходили, а разобранный манеж хранился в подвале. Вот они и предложили его будущим родителям совершенно безвозмездно. Молодежь только обрадовалась - деньги надо было экономить, ведь через месяц должен родиться первенец.

– Может, попросим Сергея помочь? Он же все-таки его и собирал, и разбирал, пусть подскажет, - предложила Джама, глядя на то, как муж пыхтит и старается.

– Не-а, сам справлюсь. Я же все-таки архитектор. Или как говорит твоя мама, “чертежник”, - посмеялся Даниал, поднял на нее глаза и завис, загадочно улыбаясь.

– Что ты так смотришь?
– засмущалась Джама.

– Хочу запомнить этот момент. Ты такая красивая сидишь у окна. И вся светишься.

– Это так солнце удачно падает, - Джамиля зарделась и заправила прядь за ухо

– Или от счастья?
– подмигнув ей, муж отбросил инструмент и встал на ноги.

– Может, и от счастья, - хихикнула она, а муж подошел к ней и поставил руки на подлокотники.
– И что ты собираешься делать?

Ресницы задрожали, а щеки запылали от предвкушения, когда она взглянула на нависшую над ней мускулистую скалу без футболки и в черном трико.

– Любить тебя буду, - ответил он и поцеловал нежно и долго, а Камелия одобрительно пнула маму в живот и стихла.

– Да черт побери!
– воскликнула вслух Джамиля, прикрыв глаза ладонью.
– Свали уже, пожалуйста.

– Свалить? Серьезно?
– недоуменно спросил Фархат, выбравшись из-под стола.

Глава 20. У страха глаза велики

“Вот же дура!
– подумала про себя Джамиля.
– Я сказала это вслух. Стыдно”.

– Нет, это не тебе, - засмеялась она и принялась размахивать рукой перед лицом.
– Муха назойливая летает, а я ее прогоняю.

– Да, - хмыкнул Фархат.
– Этого добра тут видимо-невидимо. Надо было тебе спрей захватить.

– Да, - повторила за ним.
– Вот в следующий раз обязательно.

Джама вздохнула с облегчением и приказала себе перестать думать о бывшем муже. Всё! Баста! Он - прошлое, законченный роман. Пусть во многом законченный

по ее инициативе. Но былого не вернешь и огня уже не развести.

– Все готово, - сжимая в кулаке инструменты, сказал мужчина.
– Можем ехать.

– Отлично, - соскочила она со стула.
– Поехали.

Выйдя за ворота, Джамиля увидела старый, но добротный и ухоженный паджерик с кенгурятником на крыше. Такому любое местное бездорожье не страшно. Фархат по-джентльменски открыл для нее пассажирскую дверь и она увидела на сиденье букет полевых цветов.

– Ух ты!
– впечатлилась она, повернулась к нему и улыбнулась.
– Спасибо.

– Пожалуйста, - кивнул он и сразу же пошел на другую сторону.

Джамиля села в автомобиль, закрыла дверь и поднесла букетик к лицу. Он был предусмотрительно перевязан веткой, а она к своему стыду даже не могла определить, какие здесь цветы, кроме ромашек. Что поделать - асфальтный человек!

А пахли они так, что вскружили голову и заполнили своим ароматом весь салон.

– Далеко ехать?
– поинтересовалась Джама, взглянув на водителя. Сегодня на нем была простая черная футболка и те же штаны цвета хаки. Загорелые, сильные руки с выпуклыми дорожками вен крепко сжимали руль. Стало понятно, что человек привык к труду, поднимает тяжести и держит себя в форме.

– Нет. Я просто из дома и сразу к тебе.

– И давно ты работаешь инструктором?

– Не очень. Но лошадей люблю давно.

– Ты военный?

Отвлекшись от дороги, Фархат посмотрел на нее и усмехнулся:

– С чего ты взяла?

– Похож просто. Я по работе как-то пересекалась, когда документальный фильм снимала про пограничников.

– Ну я окончил военное училище, но дальше идти не захотел.

– И кем в итоге стал?

– Там-сям, потом здесь.

– Хм, - отозвалась Джама, подумав, что наверное, он сменил много мест, прежде чем закрепиться в одном.
– А дети у тебя есть?

– Сын, - кивнул Фархат.
– Ему 17.

– Сын…- повторила женщина, глядя в пустоту.

– Да. А у тебя?

– У меня дочь. Ей 25. И я уже бабушка. Внучке годик.

– Бабушка! Ты?
– воскликнул Фархат.
– Я, конечно, извиняюсь, но когда ты родила? В пятнадцать?

Джамиля тихо засмеялась и спрятала улыбку в цветах.

– Мне сорок семь.

– Ничего себе, - присвистнул.
– Мне сорок восемь.

Он-то думал, ей всего сорок. Девчонка совсем.

– Я так и подумала. А как зовут твоего сына? Он, наверное, школу заканчивает?

– Рафаэль. Раф. Да, школу в следующем году заканчивает, мы поздно его отдали, потому что надо было больше готовить. И со здоровьем проблемы. У него ДЦП. Но…не смотри так, все хорошо, - подмигнул мужчина.
– Легкая форма, но левая рука нерабочая. Зато знаешь, какой мозг? Он очень умный, начитанный, в компьютерах шарит. Мы с его матерью хоть и в разводе, но как-то взаимодействуем.

– И давно вы разводе?

– Десять лет.

– Прилично. А я полтора года, - вздохнула Джамиля.

– Все еще не отпускает?