А мы служили на крейсерах
Шрифт:
Он будто чувствовал, что осталось мало, ...
Совсем мало...
Медали..."Отечественная"... две "Звездочки"... "Знамя"... "Невский"...
"Невский".. их было всего сорок две тысячи, за всю войну...
..."награждаются командиры Красной Армии, проявившие в боях за Родину в Отечественной войне личную отвагу, мужество и храбрость и умелым командованием обеспечившие успешные действия своих частей" ...
Мы уже не узнаем, за что...
Мой сын, его внук, приезжая из далеких своих Африк и Америк любит открыть эту заветную
Но он не поднимет архивы.
Он еще помнит деда.
Может быть правнук... может быть...
...Не сдавался до последнего. И когда я приезжал в отпуск, с какой - то тогда не понятой мною болью интересовался: А не принял ли я присягу украине...и как там флот... и Город...
И что вообще в вооруженных силах?
Наверное я обижал его, когда отмахивался, да мол все нормально, служим..
Мы всегда думаем, что родители - вечны...
А он плевал в телевизор, когда выступали "перестройщики"
Мы смеялись.
А не смешно. Горько.
И только за сутки до смерти
В бреду
С отрезанной - привыкшими кромсать привезенных с этой уже, чеченской войны раненных - хирургами Ростовского госпиталя, израненной в той, Великой войне ногой -
Он воевал.
Всю ночь, что я сидел в полусне в его палате -
Он брал рощу. Отбивался на высоте
Форсировал какую - то речку...
Всю ночь.
А утром - новая операция. И остановка сердца.
Сорванного войной -
С 41 по 45 - сердца.
"Ванька - взводный", принявший войну в лицо на Украине, и шедший с ней на восток - а потом на запад, до Кенигсберга,
Кому жить - то на войне отпущено пол дня -
И отмеривший все ее дни до донышка
И пришедший к Победе начштабом полка...
И еще долго служивший...
И закончивший заочно школу...
И академию
Что он не говорил...
Что не сказал...
И чем измерить меру нашей вины ...какой - то душевной черствости...
Остался военный альбом, где он веселый, молодой, с друзьями...
И ордена.
И память.
Не хочу, чтобы она стиралась...
Помнить...
Шутка.
"Не служил бы я на флоте, если б не было смешно". Цитата. Я это в 74 году услышал, когда меня с "Железного" на "Юрьев" перевели, от того, которого менял. А сняли его прямо перед боевой, просто потому, что евреем он был. Так вот, по пятому пункту.
Вспомнил эту поговорку к тому, что смеются на флоте, и шутят, и подшучивают. И иногда зло очень.
Ну вот, а Ивана Ивановича Иванова нам тоже перед походом назначили. То есть командира БЧ-4 сняли - уж и не упомню за что - а без связиста в море идти вокруг Европы тоскливо - и прикомандировали начальника
В связи он конечно как бог, не без того, и не только в связи... А в остальном - что возьмешь с прикомандированного, да тем более офицера вышележащего штаба. Так что как бы на отдельном положении "Иван в кубе" у нас оказался.
Вышли мы из Кронштадта, и в Лиепаю. Дошли, встали - задачи перед походом отрабатывать.
Тут как раз старпома нового назначили, приехал из Севастополя. Офицер крейсерский, ну и порядки стал крейсерские вводить. В принципе все ничего, на пользу, народ в рамки быстро загнал, одно только: "Блядство - говорит - среди офицеров и мичманов плодить не будем. Сход на берег - до часу ночи."
Чтоб, значит, в кабаке где отдохнуть - пожалуйста, но чтоб заночевать где на стороне - ни-ни. Нравственность соблюдал. А сам, гад такой, на берег вообще не ходил. Ну, разве часа на два - три в воскресенье, жене позвонить, да пива попить.
Выворачивались конечно, решали вопросы - когда в "Журнале боевого заместительства" друг отметит, что, мол прибыл, на борту где - то, а когда еще как.
А "Ваня кубический", со своим особым статусом, штабным, на берег каждый вечер - и до утра, тетку завел, жизни радуется.
Ну да ладно, дело житейское - каплейское. "Кто из вас без греха - пусть первым бросит камень". Все бы ничего, да вот делился он, Ваня то есть, всеми своими переживаниями. И сколько раз, и как, и что он ей, и как она ему. Кому - то вроде и ладно, а кому - поперек горла рассказы его. Не у всех психика одинаковая, да и способности у всех разные. Задевало в общем.
А народ в основном молодой, до тридцати еще. Играет гормон.
Зама естественно это больше всего заводило. К слову сказать, зам правильный был, строевым некоторым сто очков вперед давал. Какие бы проповеди о политике партии и правительства не читал, а заканчивал всегда одинаково:
" Матроса надо драть, драть, и еще раз драть. Только до конца задранный матрос не думает о пьянках и самоволках. И если матрос ходит в самоволку, или пьет - грош цена его начальнику". И надо сказать, слова у него с делом не расходились, воспитательную работу среди личного состава он четко по уставу внутренней службы, вкупе с дисциплинарным строил. Жаловаться на начальников к нему бесполезно ходить было. Разве что дополнительное взыскание заработать можно.
Да и что касается остального - тоже не чужд был. Так что Ванины рассказы его доставали основательно.
Но суть да дело, задачи отработали "сдались" успешно штабу - и в Балтийск, под штаб флота, на проверку готовности к межфлотскому переходу.
Вот когда в Балтийск шли, зам ко мне приходит и говорит:
– Все. Задрал меня "кубический" своими повестями. Давай его от блядства отучим. Хоть ненадолго. Хоть на время, пока он у нас. Да хоть бы он язык, сука за зубами держал.
– Согласен. Какие предложения?