А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
— Но почему не в обычном магазине? — всё ещё недоумевала мать Гермионы. В её понимании обычные школьные тетради и ручки можно было запросто приобрести в любой канцелярской лавке.
— Вряд ли вы найдёте котлы и волшебные палочки в «обычном магазине», — сухо ответила профессор МакГонагалл.
Посчитав, что на этом её миссия закончена, гостья поднялась с места и направилась к выходу. Уже на пороге она сообщила:
— Сопровождающий явится к вам завтра, мисс Грейнджер, около десяти часов утра. Всего хорошего.
Гермиона готова была поклясться, что на последних словах губы профессора МакГонагалл тронула лёгкая улыбка, буквально растворившаяся в душном августовском воздухе вместе с её обладательницей,
На следующий день, как и предсказывала профессор МакГонагалл, перед входной дверью коттеджа Грейнджеров появилась незнакомая личность, являвшаяся сопровождающим. Миссис Грейнджер, недовольно поджав губы, отправилась открывать гостю. Весь вечер и всё утро она громогласно утверждала, что никогда и никуда не отпустит своего ребёнка с незнакомым человеком, особенно в какой-то там Косой переулок. Такого названия даже в справочнике не нашлось! Нет уж, она никуда не отпустит свою дочь. Никуда и никогда.
Впрочем, её настроение резко изменилось, Гермиона могла бы сказать, будто по мановению волшебной палочки. На пороге стояла дама, чем-то напомнившая собой — или же клетчатым костюмом из твида — Минерву МакГонагалл. Но, в отличие от серьёзной и собранной заместительницы директора, эта дама дружелюбно улыбалась. Создавалось впечатление, словно она родилась вместе с этой улыбкой, сразу же обескуражившей миссис Грейнджер.
— Доброе утро, — бодро заявила незнакомка. На вид ей можно было дать лет сорок, и то с большой натяжкой, так как ни морщин на её лице, ни каких-либо других возрастных признаков обнаружить было невозможно. — Позвольте представиться. Меня зовут Чарити Бэрбидж*, и я являюсь преподавателем магловедения в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Очень приятно познакомиться с вами, миссис Грейнджер. Могу я увидеть вашу дочь? Нам предстоит совершить серьёзные дела — серьёзные для каждого юного волшебника, в особенности для того, кто впервые поступает в школу и посещает Косой переулок. Волшебное местечко, я вам скажу. А уж выбор волшебной палочки — это вообще самая ответственная часть! — Профессор Бэрбидж тараторила на одном дыхании и, похоже, совершенно от этого не страдала. Удивительным было то, что все её слова были отчётливыми и понятными, и тараторила она без запинки, ловко сменяя темы, как птичка, перескакивающая с ветки на ветку. — О, мисс Грейнджер, вот и вы. Меня зовут Чарити Бэрбидж, повторюсь, а вот остальное вы, я так понимаю, прекрасно слышали из-за двери. Я считаю, что любопытство, особенно детское, вовсе не порок, а, скорее, двигатель всех свершений. Пойдёмте, не будем терять время зря. И не беспокойтесь, миссис Грейнджер, я верну вашу дочь в целости и сохранности к пяти вечера. До скорой встречи!
— А она очень деятельная, — растерянно пробормотала миссис Грейнджер, глядя, как Чарити Бэрбидж уводит за руку её дочь прочь от дома.
В ответ муж лишь привычно зашуршал газетой.
Между тем странная парочка уже шагала по направлению к автобусной остановке. Гермиона с любопытством разглядывала сопровождающую её даму — девушкой и женщиной её, как и профессора МакГонагалл, язык бы назвать не повернулся, — стараясь определить, нравится ли она ей. Похоже, что нравится. В любом случае, её доброжелательность и искренность не могли не располагать к себе.
Быстрым шагом они добрались до остановки и замерли, поджидая нужный автобус. Чарити Бэрбидж покачивалась на месте с пятки на носок на каблучках коричневых туфель, словно нетерпеливая школьница. Солнечные лучики подсвечивали её рыжеватые кудри, выбивавшиеся из-под старомодной шляпки. Внезапно она развернулась к Гермионе и почти с разочарованием провозгласила:
— Ты не такая, какой я тебя представляла. Никаких вопросов, никакого любопытства, абсолютно ничего. Детка, неужели тебе совсем не интересен мир,
Ещё никто и никогда не поощрял Гермиону задавать вопросы, хотя это и было её любимым занятием. В школе учителя по большей части игнорировали её вопросы, понимая, что, если ответить на один, за ним последуют ещё пять, а родители были так заняты работой, что редко находили время просто поговорить с ней, не то, чтобы выполнять роль словарей и справочников. Поэтому Гермиона с детства привыкла искать все ответы в книгах, искренне веря, что так можно решить любой вопрос.
И вот сейчас представительница волшебного мира поощряет её задавать все интересующие её вопросы и даже недовольна отсутствием должного рвения! Гермиона едва не взвизгнула от радости и восторженно сверкнула глазами.
— О, у меня множество вопросов, профессор Бэрбидж!
— Пока мы не в школе, можешь обращаться ко мне по имени, дорогая, — отозвалась Чарити Бэрбидж. — В конце концов, сейчас я отправляюсь с тобой не в качестве преподавателя магловедения, а просто как старший друг. Вполне разумно, чтобы мы отбросили ненужную официальность.
От этих слов Гермиона пришла в неописуемый восторг.
— Магловедение? А что это такое? — с азартом спросила она.
— Это наука о маглах — так мы называем неволшебников, кем являются, к примеру, твои родители. Я в совершенстве освоила этот предмет, — с некой гордостью заявила Чарити, поправив шляпку. — Очень полезная наука для тех, кто хочет ближе познакомиться с бытом маглов. Среди волшебников есть такие, кто всерьёз интересуется этими вещами. Знаю я одного, — Чарити издала совершенно несолидный смешок. — Чудак абсолютно свихнулся на штепселях, собрал дома целую коллекцию…
— И что изучают на магловедении? Я имею в виду, что именно? — поправилась Гермиона. — То есть, неужели вы рассказываете о нашей технике, о машинах, о… обо всём, что угодно?
— Именно, — кивнула Чарити. — Я преподаю уже десять лет, и пока что никто из тех, кто выбрал мой курс, не жалуется. Им и в самом деле очень интересно узнать больше о другом мире, с которым волшебники живут бок о бок и с которым порой им приходится тесно соприкасаться. Врага нужно знать в лицо, — усмехнулась Чарити. — Я вовсе не имею в виду то, что маглы нам враги. Это вовсе не так. Просто мне показалось, что эта пословица сюда очень подходит. Я ни в коем случае не хотела тебя обидеть. Знаешь, — лукаво улыбнулась волшебница, — порой мне кажется, что я готова отдать всё на свете, чтобы хоть на день лишиться всех волшебных сил и попробовать пожить абсолютно магловской жизнью.
В этот момент к остановке подъехал автобус, и Гермиона вместе со своей сопровождающей забралась в него. Как только они устроились на сиденье, девочка продолжила свой «допрос».
— А какие ещё предметы изучают в Хогвартсе? Их много? Учителя строгие? А волшебной палочкой пользоваться научат?
— Вот это мне уже больше нравится! — с восторгом заявила Чарити, откинувшись на спинку сиденья. — С твоего позволения, я сниму шляпку. Пришлось одеться как старуха, чтобы произвести на твоих родителей хорошее впечатление. Вряд ли бы они обрадовались, узрев на пороге даму в длинной мантии, — она хихикнула. — Тут даже преподавателем магловедения быть не нужно, чтобы догадаться.
Шляпка была небрежно снята, и коротко стриженная масса светло-рыжих волос вспыхнула в лучиках солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло. Гермиона подумала, что мисс Бэрбидж и должна была быть рыжей, так как этот безумный яркий цвет полностью соответствовал её характеру. Между тем растрепавшая волосы, придав им беспорядочность, Чарити продолжила рассказывать о волшебном мире. Говорила она вполголоса, доверительно наклонившись к Гермионе, чтобы другие пассажиры не слышали ничего из того, о чём им знать не следует.