… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
Она, конечно, руку его сняла, а я, типа, ничего не видел. Ушли мы.
Она говорит, а что такого?
И правда, в Конотопе на Миру, когда мы у фонтана на скамейке всем кодлом покурить садились, ей тоже коленки гладили, а она точно так же снимала.
Но тогда мы ещё не состояли в браке.
Утром, когда я бежал к УАЗику, что привозит прапоров в часть, Джафаров от смеха по кузову укатывался:
– Ты бежал как в замедленной съёмке. Клянусь мамой, видно, что стараешься, а всё на одном
Увольнительную мне дали до вечерней проверки.
Суки.
Когда я вернулся, Ольга всё ещё спала, в кофточке наизнанку.
Потом уже надо было освобождать номер – он даётся на одни сутки.
Я сказал ей, что должен вернуться в часть к вечерней проверке, а она сказала, что вечером у неё поезд.
Мы ещё в кино сходили; какая-то сказка про персидского Геракла по имени Рустам.
Потом посидели на скамейке внизу Комсомольской Горки.
Она сказала, что ей пора на поезд, но провожать не надо, и заплакала.
Прохожие хмыкали – классическая картина Репина: девушка залетела, а солдату это всё по барабану.
Она ушла.
Я ещё немного посидел и поехал домой.
На следующий день в столовой я опрокинул на себя миску супа. Горячий.
Сам не знаю как это вышло. Все как-то так посмотрели, молча.
Облился. Что за знак?
Кофточка наизнанку.
( … есть мысли, которые лучше не начинать думать , а если уж начал, то лучше не додумывать до конца …)
Замполит приказал Саше Рудько, чтоб к 9-му мая в отряде был духовой оркестр, или он из начальников клуба пойдёт пахать на стройку, а старшина его до конца службы на полах сгноит.
И – пожалуйста! За три недели у нас духовой оркестр.
Джафаров с Комиссаром – трубы, Рассол на баритоне, Замешкевич в тубу «бу-бу»; они, оказывается ещё в школьные годы в кружке дудели; Карпеша – барабанщик, Рудько на кларнете, клубный художник, Саша Лопатко, в большой барабан колотушкой б'yхает, а у меня самый главный инструмент – две медные тарелки.
Саша Лопатко тоже начинал в нашем отделении, но потом его папа приехал на переговоры с командованием отряда.
Кстати, папа у него – поп. Возможно, за это и в стройбат сынка определили, как поповича.
Боевую технику ведь не каждому доверять можно.
Мы подготовили целых два номера «На сопках Маньчжурии» и «Прощание славянки»; не потому, что угроза возымела действие, а просто лабух за лабуха – стеной!
На 9 мая мы переоделись в парадки и нас маленьким УАЗиком возили по строительным объектам. В сопровождении замполита на «козле».
Праздники для бездельников, а стройбат всегда на боевом посту.
Отделениям-бригадам приказывали временно оставить фронт работ и построиться.
Замполит толкал совсем краткую речь (комбат бы на полчаса завёлся
Чтобы получился праздник, обязательно нужен духовой оркестр.
Следующим шагом карьеры «Ориона» стало приглашение отыграть танцы в клубе села Дёмино, отстоящего за шесть километров от нашей части вдоль одного и того же асфальтного шоссе.
Мы там не только играли, но и, сменяя друг друга на инструментах, по очереди спускались с маленькой сцены в маленький зал – танцевать в кругу местной молодёжи.
Все, кроме незаменимого бас-гитариста, Саши Рудько.
Под длинную песню Роберта Закаряна, я обнимал крупнотелую дёминчанку Ирину.
Жизнь улыбалась мне.
Юра Замешкевич уходил на дембель и поставил в известность зампотыла Аветисяна, что только я смогу сменить его на посту кочегара части.
Заверения Замешкевича убедительно поддержал повар Владимир Рассолов, которому оставалось служить ещё полгода.
По ходу ходатайства, повар поздравил Аветисяна с получением долгожданного майорского звания.
Майор Аветисян выразил согласие зачислить меня в славные ряды «чмо».
Это собирательное имя охватывало всю обслугу при части: свинарь, посудомойщики, кочегары, повара, слесарь, портной, сапожник, киномеханик, водители отрядных автомашин и даже помощник фельдшера в санчасти – все, кому не посчастливилось трудиться на строительных объектах, составляли «чмо» под командованием зампотыла майора Аветисяна.
( … ЧМО, по сути дела, является аббревиатурой слов «человек мешающий обществу», но её столь выразительное звучание заставило забыть первоначальный смысл и нынче все думают, что «чмо» – это, типа, «лох», но только ещё хуже …)
Юра Замешкевич показал мне местонахождение водопроводного колодца с вентилями подачи воды в водонапорный бак над кочегаркой. Научил зажигать факелом форсунку парового котла, следить за водомерной трубкой и манометром давления.
Меня перевели в четвёртую роту, где числилось всё «чмо», и Юра уехал на дембель.
Из нового, симферопольского, призыва майор Аветисян назначил мне напарника – Ваню, с редкими усами, зато с густыми бровями; хотя вряд ли выбор Аветисяна пал на Ваню из-за ширины его бровей. Скорее всего, папа Вани, приехавший проведать сына на третий день его службы, нашёл убедительные доводы во время переговоров с майором.
Я поделился с Ваней наукой Юры Замешкевича и мы стали работать в две смены.
Кочегарка войсковой части 41769 – это два высоких зала в кирпичном корпусе; в каждом из залов по два котла, обложенных кирпичом в кубе общей для обоих обмуровки, и масса всяческих труб с вентилями и задвижками – для горячей воды, для холодной, для пара, для подачи топлива; в бетонном полу перед топкой каждого котла установлен мотор воздушного насоса для распыления топлива в форсунке.