А там ещё другая даль
Шрифт:
— Договорились… Видишь, купца? Иди к нему, а я еще вон с тем типом пообщаюсь.
Проводила амазонку взглядом и мысленно почесала затылок. Интересно, если я предложу шмотками обменяться, на время, она согласится или не захочет? Прикольно будет в таком обмундировании пощеголять. Особенно, когда мужчин вербовать буду. Как сейчас, например… У меня, если зеркало не врет, с заднего ракурса тоже вполне приличный вид.
Хотя, этому бородачу, кажется, поровну что на мне надето. Хоть тряпье с огородного пугала, хоть и вовсе без ничего.
— Добрый день, сударь. Не помешаю?
Только теперь и соизволил голову поднять. Реально, странный тип. Одетый в какую-то смесь пальто и рясы. С капюшоном, отороченным мехом неизвестного вида зверя. А прическа, будто сей секунд из зарослей репейника выскочил. Все всклокочено и топорщится, словно наэлектризованное. Никакой объемный гель такого эффекта не даст, только пиво со взбитыми яичными белками.
— Что? Ах, да… И вам не хворать, сударыня. Философу никто не в состоянии помешать… Если только он настоящий, а не притворщик.
— А вы философ?
— Доктор философии, медицины и естествознания Иеремия Нострадамус.
— Приятно познакомится. Евгения. Ммм… Путешественница. Не сочтите за бестактность, но где-то я это имя уже слышала.
— Я родился и вырос в славном городе Тифлисе. Потом, долгое время преподавал в тамошнем университете естествознание и другие науки. Но зависть тупоголовых коллег моего университета вынудила меня начать жизнь странствующего лекаря.
Философ покачал головой, видимо, вспоминая что-то не слишком приятное, вздохнул и, видя что я все еще здесь, продолжил:
— Торговец этого города нанял меня лечить его сына, который впал в кому, свалившись с балкона. Я весьма успешно провел трепанацию, чтобы уменьшить внутричерепное давление. Но семья пациента проигнорировала мой совет лечить начавшуюся лихорадку настойкой из ивовой коры, и парень умер. Так что вместо оплаты, купец обвинил меня в шарлатанстве и колдовстве. Меня! Естествоиспытателя! О, невежественные и неблагодарные людишки… Местный лорд пока не спешит упрятать меня на за решетку, но, боюсь — это всего лишь вопрос времени. Так что я страстно желаю побыстрее оказаться в другом месте.
— И что же вас задерживает в городе?
— Одному пускаться в путь, все равно что покончить жизнь самоубийством. В лучшем случае, меня просто ограбят и убьют. В худшем — закончу дни в кандалах, на галере или руднике. А вам, случайно, попутчик не нужен?
— Нужен. Но я ищу тех, кто умеет не только философствовать, но и сражаться.
— О, сударыня! — возопил Нострадамус так громко, что на нас стали оборачиваться. — Как я уже говорил, я хирург! Настоящий. И не боюсь испачкать руки кровью. Могу как лечить раны, так и наносить их.
— Что ж, лекарь в отряде всегда пригодится. Я беру вас. Готовы отправиться в путь немедля, или вас еще что-то держит здесь?
—
* * *
Светлана сидела у окошка, задумавшись о чем-то своем, девичьем… При этом она машинально перебирала листья герани, от чего воздух комнаты так насытился удушливо-приторным запахом цветка, называемого в народе «убийца мух», что двери пришлось оставить открытыми. Но Сергею это не мешало. Братец по-прежнему оставался без сознания.
— Пациент… — констатировал Нострадамус и подошел к лежанке. Пощупал пульс, оттянул веко, потом приложил пальцы к шее и покачал головой. — Понято… Стаскивайте с него портки… будем лечить.
— А портки-то зачем? — удивилась я. — Его же по голове ударили.
— В этом и проблема… — Нострадамус поковырялся в носу, какое-то время изучал добытое там, потом вытер палец о кафтан Сергея. — От удара по голове потоки жизненной силы изменили направление и ушли в нижнюю часть тела. Но, не волнуйтесь. Я уже сталкивался с такими случаями. Две дюжины пиявок в пах, потом поставим ведерную клизму из ослиной мочи и все, как рукой снимет. Очнется даже раньше, чем вы думаете.
«Пиявки в… пах?! Ведерная клизма мочи?! Суровая же здесь медицина. Ну, на фиг. Лучше быть здоровой и этому эскулапу в руки не попадаться»
Тем не менее, предложенные процедуры оказались действенными. Причем, всего лишь перечислением. Нострадамус еще и пояса на раненом не ослабил, как Сергей застонал и открыл глаза.
— Где я? Что со мной?
— Вот вам и результат… — доктор говорил не меняя ровного, почти менторского тона, но в глазах его плясали чертики. — Проверенный метод. Мертвого поднимает, если он меня может слышать. Хотя бы вполуха…
«Так это он симулировал?! — дошло до меня. — Вот же послал Господь «братца»! Ни дома оставить, ни с собой брать. Ладно, сейчас напрягать ситуацию не будем, но на заметку возьмем!»
— Спасибо, доктор! Теперь вижу, вы настоящий мастер!
Доброе слово и кошке приятно. А беглого профессора, похоже, давно никто не хвалил. Засиял, как мистер Пропер после чистки.
Потом подмигнула. Чтобы ясность внести. Папа всегда говорит, что начальство не должно выглядеть глупо. Это ставит под сомнение его право распоряжаться.
Нострадамус оценил. Во всяком случае, хмыкнул весьма громко.
— Ну, ты как себя чувствуешь? — проявила внимание и к парню. — Останешься в городе или с нами пойдешь?
Похоже, он собирался отказаться, сославшись на недомогание, но тут взгляд его зацепил Елену, и парень завис с открытым ртом. Громко сглотнул и выдавил из себя сиплым шепотом:
— Пойду…
Угу. Даже не спросил куда. Что значит, либо он притворялся все время и слышал наши разговоры. Либо — пофартило хоть в чем-то. Братец, несмотря на привитую матерью манерность, в вопросах любви девушкам не конкурент, а нормальной ориентации.