А я заставлю!
Шрифт:
— Нет, заходи, — даю ему знак рукой.
Откинувшись в кресле, разминаю затёкшую шею.
Конец года, работы валом. Нужно всё успеть, а время пролетает, как скорый поезд перед глазами.
— Ну что, Гордиенко у нас на крючке, — с удовлетворением потирая ладонями, Стас падает в кресло напротив.
А вот это уже отличная новость! Именно то, что мне нужно было сегодня.
— У него другого выхода и не было, — тянусь за пачкой сигарет и подкуриваю одну. — Вопрос был только во времени. Он звонил уже?
— Нет.
— У него еще прошлые не выплачены, кто ж новый оформит?
— Вот именно. А это был последний его вариант. Так что в ближайшее время ждем его на поклон. И проща-а-ай его сидящая занозой в глазу фабрика.
То, что сидящая занозой — это факт. Мы отгрохали огромный завод рядом с этой развалюхой, которой уже лет шестьдесят от силы. Предлагали Гордиенко хорошие деньги за то, чтобы выкупить его землю и расшириться на ней, но нет. Этот старик упёрся рогом и ни в какую. «Это фабрика моей семьи. Я её не продам», — как попугай повторял свою заезженную пластинку.
И ладно бы у него прибыль была хорошая от мебели, которую они там делают. Так нет же, на деле выходит пшик.
Я давно жду, когда он поймёт, что его семейное дело на издыхании и выкуплю драгоценную землю. Места удобнее для увеличения моего завода, просто нет.
— Я вообще не понимаю зачем было столько тянуть.
— Ну ты же помнишь его принципиальную позицию, — насмешливо заламывает бровь Назаров, — мол, дело семьи не продаётся. Он работниками своими дорожит, как будто они у него там незаменимые.
— Так, а что будет с работниками-то? За ту сумму, что мы ему предлагаем, он каждому заплатит компенсацию.
— Там почти все работают на него на протяжении нескольких десятков лет. Он боится, что они останутся безработными, — демонстративно закатывает глаза.
— Я предлагал ему альтернативу — места для его работников на нашем заводе. Какая разница, что он находится в другом городе? Соберут вещи и переедут, если действительно хотят работать. Конкретно здесь у нас мест не будет. Мне надо машины подключать. Я что столько бабок за них отвалил, чтобы они простаивали?
— Логично. Достроим цеха, запустим машины. Наших людей распределим. Дополнительные руки, и соответственно траты на зарплаты нам здесь ни к чему.
— Вот именно. Так что пусть меньше жалуется. Это бизнес. Он и так в долгах по уши. Сумма, которую он получит, покроет не то, что все его долги, и выплаты людям, а еще и останется для его безбедного существования.
— Ну, ждём. Выхода у него все равно нет. Столько, сколько предлагаем мы, другие не предложат.
— Факт.
Докурив, тушу сигарету в пепельнице.
— Кофе не хочешь? — стреляю вопросительным взглядом в Назарова, прикрывая очередной зевок
— Не откажусь. А ты чего выглядишь так, словно хорошенько мял кого-то ночью? — ехидно шкерится. — Я думал ты после вчерашнего собрания домой поехал?
— Поехал, — морщусь, нажимая на кнопку планшета и заказывая у секретаря кофе, — Но лучше бы не домой.
— А чё так? Случилось что?
— Вредительница дома случилась.
— В смысле? Крыса что ли завелась?
Крыса? Вспоминаю вчерашнее воинственное недоразумение с размазанным макияжем, как у панды Кунг-Фу, и в шубе Эльзы.
— Скорее, тушканчик. Мелкий такой и пакостный.
Назаров озадаченно почесывает подбородок.
— Откуда у тебя тушканчик? Сбежал от кого-то из соседей?
— Ага, а ко мне прибежал. Надеюсь, сегодня вытравлю.
— Ты главное, не корми, чтобы не прижился.
— Не кормил и не собираюсь.
Не хватало еще, чтобы место себе пригрела у меня в квартире.
Выпив со Стасом кофе, я снова погружаюсь в работу.
Вечером, когда на улице уже темно, сажусь в машину и отправляюсь домой. Сегодня снег не идет, хвала небесам. Дороги расчистили и можно ехать, не опасаясь быть кем-то поцелованным в зад, или чего хуже шваркнуть других.
По пути заказываю доставку еды, и пока стою в привычной ежедневной пробке, мыслями возвращаюсь к Злате.
Надеюсь, эта беда уже свалила. Вчера уснуть не мог из-за ее дебильных колокольчиков на тапках. Девица решила принять душ, но подумать о том, чтобы ходить босиком ей мозгов не хватило. Поэтому пока она шлепала туда и обратно, я лежал и слушал перезвон. Как в церкви, ей Богу.
Я думал, такие тапки только детям покупают, ан нет. Есть и взрослые уникумы.
Не знаю только реально ей они принадлежат, или аниматорша таким способом решила мне в глаза пыль пустить, мол такая вся хорошая, правильная и наивная. Тут еще разобраться надо, аниматорша ли она на самом деле. Может захотела сыграть на жалости и детский антураж подключила для создания нужной атмосферы.
Один черт разберет, что в голове у неё и ее гулящей сестры. Та в свое время на что только не шла, чтобы опустошить мои карманы.
У Карины была прямо какая-то идея фикс — выдоить из меня побольше. Мало ей оказалось того, что ей оставил отец, вот она и фонтанировала самыми разнообразными идеями. Даже не брезговала себя предложить.
Теперь вот сестру отправила. Видимо поняла, что на её прелести я не ведусь, а Злата доросла до нужного возраста и кондиции.
А то, что доросла — это неопровержимый факт.
Только слепой не заметил бы привлекательные округлости груди и задницы младшей сестрицы. Вся такая миниатюрная, как статуэтка, с симпатичной мордашкой. Я её и не узнал сразу. Во-первых, благодаря боевому раскрасу панды, а во-вторых потому что помню её мелким угловатым подростком.