А жить, братишки, будет можно!
Шрифт:
– Я обещал, - объяснил Александр. – Тому, кто первым прибежит в роту…
– Понятно…
– Все. Сегодня занимался со взводом Топуридзе последний раз, - командир роты облегченно вздохнул и довольно потер руки.
– Завтра он, наконец, выходит из отпуска.
Сухоруков подмигнул Партину.
– Интересно, что он нам привезет из солнечной Грузии? Как всегда, хорошего винца?
Замполит облизнулся.
– Вообще-то там и чачу делают неплохую.
Вспомнив о чем-то, он посерьезнел.
–
Замполит кивнул на телефон, стоящий на краю стола.
– Звонили из штаба.
Партин хитро прищурился.
– Зачем, не знаешь?
Сухоруков недовольно поморщился.
– Думаю, по поводу рапорта.
– А-а-а…, - разочарованно протянул Партин.
Откинувшись на спинку стула, он посмотрел на Сухорукова в упор – почти с нескрываемой иронией.
– Слушай… Неужели ты и правда так туда хочешь?
Александр нахмурил брови.
– А ты?
Партин пожал плечами.
– Я не тороплюсь.
Хитро усмехнувшись, замполит поднял вверх указательный палец.
– Родина сама знает, кого, куда и когда посылать.
Сухоруков покачал головой и насмешливо произнес:
– Ну да. Поэтому тебя она сразу после училища и послала в Германию.
– А что? – на лице Партина не было и тени смущения. – Повезло…
Замполит с сожалением вздохнул.
– Жаль, всего на три года. Больше холостяку не положено, - Партин снова вздохнул.
– Успел бы, дурак, жениться – до сих пор бы пил немецкое пиво…
Замполит подпер щеку ладонью и ностальгически зажмурил глаза.
– Эх, Саня… Какое там пиво!
…Командир дивизии генерал-майор Чуйкин – плечистый, широколобый, с седыми, зачесанными назад волосами, - обложившись бумагами, сидел за своим рабочим столом. Левую скулу генерала от уха до самого подбородка пересекал глубокий шрам, оставшийся ему на недобрую память о далекой ближневосточной стране, из которой Чуйкину довелось однажды в срочном порядке эвакуировать персонал советского посольства.
Командир дивизии внимательно читал какой-то документ.
Раздался стук в дверь. Распахнув ее, на пороге кабинета вырос Сухоруков.
Замерев в дверном проеме, он козырнул.
– Разрешите?
Вскинув голову, Чуйкин посмотрел на Александра и ехидно улыбнулся.
– Заходи!
Александр переступил порог, прикрыл за собой дверь и медленно приблизился к столу комдива. Генерал поднялся ему навстречу и крепко пожал Александру руку. Жестом он пригласил Сухорукова сесть. Александр опустился на краешек стула, придвинутого к столу генерала. Генерал тоже сел.
Чуйкин взял со стола лежавший перед ним лист бумаги и со злостью потряс им в воздухе. Он пристально и строго посмотрел на Сухорукова.
– Какой это по счету рапорт? Четвертый?
Не
– Так точно.
Чуйкин шумно вздохнул.
– Три я порвал и выбросил. Думал, до тебя дойдет…
Он швырнул рапорт на стол.
– Но вижу, не доходит.
Александр опустил голову еще ниже.
– Поэтому и решил с тобой поговорить, - произнес генерал уже мягче. – Не как командир дивизии, а как друг твоего отца.
Чуйкин медлил, подбирая слова.
– Через пару месяцев у вас в полку, в третьем батальоне, освобождается должность начальника штаба. Я планирую поставить на нее лучшего командира роты – то есть, тебя. И капитана тебе присвоят летом …
Он хлопнул ладонью по столу.
– Тебе не в Афган надо рапорт писать, а в академию! Понятно? Пять лет после училища ты прослужил. И должность позволяет. А когда получишь новую – тем более. Закончишь академию, станешь комбатом – а потом езжай, куда хочешь.
Генерал усмехнулся.
– Или думаешь, ты на эту войну не успеешь?
Он махнул рукой.
– Не волнуйся, там мы застряли надолго. Как бы еще твоим детям не хватило…
Чуйкин снова хлопнул ладонью по столу.
– Ну, теперь дошло?
Александр поднял голову и посмотрел на Чуйкина почти с мольбой.
– Товарищ генерал-майор, подпишите рапорт.
Чуйкин воздел глаза к потолку и возмущенно застонал.
– До чего же упрямый, - он раздраженно всплеснул руками и криво усмехнулся.
Александр тоже растянул губы в улыбке.
– Чего улыбаешься? – бросил Александру Чуйкин и пристально посмотрел Александру в глаза. – Хочешь загубить карьеру?
Александр пожал плечами.
– Ну, почему?
– Да по кочану! – сердито выпалил генерал.
Александр вжал голову в плечи.
– В другой части тебя никто не знает, - терпеливо принялся объяснять ему Чуйкин.
– И когда ты пойдешь там на повышение – неизвестно. А уж поступишь ли потом в академию…
Генерал потряс в воздухе указательным пальцем.
– Смотри: потеряешь сейчас свой шанс – другого может не быть.
Александр, почти умоляя комдива, протянул:
– Товарищ генерал, отпустите.
Чуйкин шумно вздохнул и в бессилии развел руками. Он несколько секунд колебался, а потом нехотя выдавил из себя:
– Ладно.
Сухоруков вскинул голову и расправил плечи. Его глаза оживились.
– Через неделю у твоего отца юбилей, - продолжал Чуйкин. – Три дня отпуска я тебе дам. Хватит?
– Хватит!
– Передавать от меня привет и поздравлять не надо – сам буду звонить. И подарок потом вручу лично. Но ты мне от него привезешь…, - генерал задумчиво наморщил лоб.