А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии

Анненский Иннокентий Федорович

…за душу своюОтветишь богу, мол, а намПоведай, как служил царю,Хулы не нажил ли отцам.

Молодой и не верящий в Россию аристократ так поражен этой картиной, что решается писать историю своего рода и делается ярым славянофилом.

Надуманная, хотя и талантливо написанная, картина видения и обращения западника сменяется у Майкова совершенно неожиданным заключением:

Такое свойство, впрочем, естьВ истории российской: тот,Кто вздумал за нее засесть,Пиши пропал: с ума сойдет!

Уже те примеры, которые приведены были мною выше, показывают, что Майков не чуждался в источниках своих вдохновений мира, озаряемого отраженным светом. Предание, народное или чужое творчество, мир античного искусства и истории, наконец, священные книги — вот откуда он обильно черпал свое вдохновение. Кажется, никто не может заменить поэту только природу: воздуха, света,

гармонии красок — они имеют свойство непосредственно преображаться в известную музыкальность душевного настроения, но отраженный свет, при котором являются поэту первообразы его поэтических созданий, часто, напротив, благоприятствует творчеству.

Мир окаменелый, кристаллизовавшийся, отраженный дает себя наблюдать вдумчиво и спокойно, он не волнует, не мучит, не вызывает на борьбу, не ставит запросов; легче поддается и анализу и гармонизации.

Древний классический мир был первым кормильцем майковской музы, и только к самому концу поэтической своей карьеры Майков как будто отстранился от своего старого друга под влиянием религиозного и мистического настроения своей музы (особенно в группах пьес «Excelsior», из Аполлодора Гностика), [100] Астарты и Ваалы; Антиохии и Ерусалимы заменили Геб и Аполлонов; [101] муза оказалась дщерью небес, [102] а розовый венок эпикурейца обратился в новый, сверхчувственный.

100

…из Аполлодора Гностика… — раздел первого тома Псс, составленный ив стихотворений вымышленного Майковым поэта древности. «Не люблю обнаруживать моих интимнейших мыслей и представлений, — писал Майков М. И. Сухомлинову 28 сентября 1889 гг., - вот и прибег к такой уловке. Но секрет обнаруживаю немногим, а многих оставляю в заблуждении (даже филологов), что будто есть такой поэт II в.; некоторые отвечали мне: „Знаю, знаю!“» («Русская старина», 1899, № 3, с. 494).

101

…Астарты и Ваалы… заменили Геб и Аполлонов… — Подразумевается отход Майкова от антологической поэзии в последние годы жизни, в частности стихотворения «Мы выросли в суровой школе…» (1890), «Окончен труд-уж он мне труд постылый…» (1881).

102

…дщерью небес… — «Ответ Л.» (1887).

Что за цветы в нем — мы не знаем,Но не цветы они земли,А разве — долов лучезарных,Что нам сквозят в ночах полярных,В недосягаемой дали! [103]

Но более знакомый и близкий нам Майков все же останется в нашей памяти классиком.

На первой ступени своего творчества он был под безусловным и исключительным влиянием античного мира — природа возрождалась в его фантазии в виде живого соединения живых олицетворений, и он складывал из них то в гекзаметрах, то в важных сенариях [104] свои первые картинные пьесы. Эти опыты юноши 17, 18, 19 лет заслужили в свое время похвалу такого чуткого ценителя поэтической правды, как Белинский, [105] и действительно, если мы дивились свежести таланта Майкова в старости, то нельзя не подивиться и ранней зрелости этого таланта: мы не найдем в его томах ни беспредметных порывов юности, в виде целых пьес, ни прилежных робких подражаний любимым образцам — перед нами сразу выступает поэт, точно Паллада, вышедшая во всеоружии из Зевсовой головы. Кто поверит, что классический «Призыв» написан, когда поэту было 17 лет, а «Сон» [106] — 18-летним юношей?

103

Что за цветы в нем — мы не знаем… — «Оставь, оставь! На вдохновенный…» (1888).

104

Сенарий (senarius — лат.) — шестистопный стих, преимущественно ямбический.

105

…похвалу такого чуткого ценителя поэтической правды, как Белинский… — Имеется в виду восторженный отзыв Белинского о первом сборнике стихотворений Майкова (СПб., 1842), См.: Белинский В. Г. Поли, собр. соч, М., 1955, т, VI.

106

«Сон» — первое опубликованное стихотворение Майкова («Одесский альманах на 1840 год», c. 571, подпись: M.); получило одобрительный отзыв Белинского. См.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1954, т. V, с. 257.

Беспредметное молодое чувство мелькает в ранней антологии Майкова очень редко и мимолетно, в виде желанья бури и тревог, и воли дорогой [107] или воззвания:

О! дайте мне весь блеск весенних грозИ горечь слез, и сладость слез! [108]

Стихийные эмоции заслоняются в октавах Майкова образом, барельефом, [109]

рисунком или тем искусственным эпикуреизмом, который позже он воспел в Люции, осудил в Деции [110] и забыл на склоне дней.

107

…бури и тревог, и воли дорогой… — «Раздумье» (1841).

108

О! Дайте мне весь блеск весенних грез… — «Дума» (1841).

109

… заслоняются в октавах… барельефом… — намек на одноименные стихотворения Майкова.

110

Люций — герой «лирической драмы» «Три смерти» (написано не позже 1851), эпикуреец; Деций — герой трагедии «Два мира» (1872, 1881), римский патриций, эпикуреец.

Наиболее живым и естественным является общение с античным миром в «Очерках Рима» (1843–1847), «Камеях» (1851–1857) и неаполитанском альбоме (1858–1859), а особенно в первых двух группах.

В «Очерках Рима» картины современного города и красота природы, людей и жизни, которую поэт наблюдал сам, мешается с красотой античного мира, которая живей и осязательней грезится поэту в этой обстановке. Эпикуреизм из поэтической схемы делается уже конкретным предметом наблюдения, конечно, в элементарных грубых формах у различных Lorenzo и Pepino. [111] С другой стороны, появляются эскизы тех фигур, положений, контрастов, которые позже надолго сделаются центром поэзии Майкова: назревают его «Три смерти», «Два мира».

111

Lorenzo, Pepino — герои стихотворений «Lorenzo» (1841) и «В остерии» (1841).

Мы находим в названном цикле два этюда к «Трем смертям». В 1845 г. в пьесе «Древний Рим» [112] еще нет и речи не только о контрасте Деция с Лидой и Марцеллом, [113] но и о контрасте между Люцием и Сенекой. [114]

Гордый римский патриций, взращенный республикой, еще царит нераздельно над душой поэта.

Ниже его, где-то совсем внизу, поэту являемся мы,

Сыны печальные бесцветных поколений,Мы, сердцем мертвые, мы, нищие душой…

112

«Древний Рим» — написано не позже 1843 г.

113

Аида и Марцелл — герои трагедии «Два мира», христиане.

114

Сенека (ок. 4 г. до н. в. — 65 г.) — герой «лирической драмы» «Три смерти»; философ, реальное историческое лицо.

Пьеса заканчивается завещанием Люциева прообраза.

Вконец исчерпай все, что может дать нам мир!И, выпив весь фиал блаженств и наслаждений,Чтоб жизненный свой путь достойно увенчать,В борьбе со смертию испробуй духа силыИ, вкруг созвав друзей, себе открывши жилы,Учи вселенную, как должно умирать. [115]

Годом позже Майков написал «Игры». Здесь выступает на сцену контраст. С одной стороны, старый римлянин, который любуется на бой гладиаторов, с другой — афинский юноша, который им возмущен, привык

115

Сыны печальные бесцветных поколений… — «Древний Рим»; написано не позже 1843 г.

Рукоплескать одним я стройным лиры звукам, Одним жрецам искусств, не воплям и не мукам…

Старик на это отвечает, что он, римлянин, напротив, рад

…тому, что естьЕще в сердцах толпы свободы голос — честь:Бросаются рабы у нас на растерзаньеРабам смерть рабская! Собачья смерть рабам!

Пока старик спорит с юношей, Майков находится где-то в стороне: но жестокому старику все же принадлежит последнее и полнее обставленное слово, притом 25-летний поэт, вероятно, захотел бы надеть скорее маску старого патриция, чем юного афинянина. Деций и Люций назревают.

Небольшая группа стихов «Камеи» относится к 50-м годам: здесь произошел более полный синтез живых впечатлений поэта от итальянской жизни и работы его мысли над античным миром: в центре является красота женского тела, победа над женщиной, наслаждение жизнью, словом, пластическая сторона эпикуреизма.

Лучшей пьесой группы признается, кажется, «Анакреон». В 1870 г. в стихотворении «Пан» [116] классические боги переходят с почвы Греции в открытый мир, в любую природу.

116

В 1870 г. — стихотворение «Пан» написано не позже 1869 г.