Аберраты. Предупреждение Ведьмы [Вокабула]

Дилейни Джозеф

– Ну, молодой Бенсон, - сказал он, сияя, - Я полагаю, что у тебя есть ключ, и ты пришел, чтобы им воспользоваться. Если бы ты попросил позвать меня, а не показал ключ, с тобой бы так плохо не обошлись! Я приношу свои извинения за это. Тем не менее, если позволишь, я предлагаю тебе экскурсию с гидом, чтобы ты осмотрелся тут вокруг. Как тебе такое предложение?

– Да, сэр, - согласился Крафт.

Экскурсия с гидом покажет ему только то, что они хотят, чтобы он увидел, но он должен был с чего-то начать. Он не ожидал, что откроет все секреты комнаты

реликвий во время своего первого визита.

– Как вас зовут, сэр, если позволите спросить?

– У меня есть только одно имя – то, которое все используют, обращаясь ко мне, даже моя собственная жена и дети. Мое имя - мансер. Я живу и дышу этой работой. Это моя жизнь. А теперь иди сюда...

Крафту стало жаль детей этого человека. Представьте, что вам все время приходится обращаться к собственному отцу как к мансеру.

Его провели через дверь и ввели в очень большую комнату. Она была заполнена стеклянными витринами, самая большая из которых стояла на возвышении.

– Это то, что мы называем старым музеем – в нем собраны самые первые образцы, собранные в Шолле.
– Мансер указал на большой чемодан.
– Что ты об этом думаешь?
– спросил он.

Крафт всмотрелся сквозь стекло. Аберрат внутри казалась прекрасно сохранился; он стоял на четырех мускулистых ногах, которые, казалось, были созданы для скорости. Шерсть его была гладкая и многие хищники из Шолла, он имел три ряда зубов на узком черепе и два агрессивно торчащих вперед рога.

Внезапно Крафт понял, что уже видел нечто подобное раньше...

– Похоже, что серебряный молоток на двери в комнату главного мансера сделан по подобию головы этого существа?

– Так оно и есть. Отлично подмечено, юный Бенсон! Это имеет огромное значение, потому что это был первый аберрат, которого удалось схватить в Шолле. Он прятался вокруг Уотер-лейн, когда Шолл был всего несколько сотен ярдов в диаметре, но потом забрел в дневной мир и терроризировал жителей Престона. Мы назвали его "Единокус" из-за его метода атаки. Суть его атаки заключалась в том, что он лишь один раз кусал свою жертву и этого было достаточно что бы она умерла.

Крафт не хотел встречаться с этим существом в ближайшее время.

– Он был единственным в своем роде?

Мансер музея покачал головой.

– Другие были замечены в Шолле – и есть даже один живой в зверинце. Хорошая новость заключается в том, что они не охотятся стаями, как другие подобные аберраты. Единокус всегда охотится в одиночку!

Куратор быстро шел мимо витрин, не давая Крафту возможности рассмотреть их как следует. Он почувствовал разочарование и остановился перед ящиком, который был больше восьми футов высотой и по меньшей мере двадцать длиной. Он был полон чего-то похожего на летучих мышей; летучие мыши всех форм и размеров свисали с балки.

Мансер вернулся и встал рядом с ним.

– Они выглядят почти живыми, правда?
– сказал он, и глаза его блеснули.
– Конечно, к тому времени, когда зверинец или судмедэксперты

передают их нам, они уже совсем мертвы, мы используем специальное вещество, которое их сохраняет. Ты любишь летучих мышей?

Крафт посмотрел на гигантскую летучую мышь, покрытую шерстью.

– Я ничего не имею против них, - ответил он, - Но мне не нравится, как они выглядят! Я бы не хотел встретить ничего подобного в Шолле.

– Ну да, любой бы не хотел с ними повстречаться, но среди них нет настоящих летучих мышей. Это аберраты, которые были изменены Шолом. И мы пришли к выводу, что не все изначально были летучими мышами – большинство из них были птицами, а некоторые – мышами или крысами, но мы называем их летучими мышами для удобства. Большинство из них, встречаются в некоторых тропических районах мира.

Мансер сделал паузу и для большей убедительности постучал по стеклу витрины.

– Все эти аберраты опасны. Более мелкие из них обычно встречаются на чердаках - это места, которые следует избегать в Шолле. Ты уже должен знать, что здания обычно более опасны, чем сельская местность.

Мансер снова зашагал вперед.

В каждой комнате, куда они приходили, стояли одни и те же стеклянные шкафы. Некоторые из них были заполнены костями или черепами, другие – искривленными древесными растениями, которые внешне походили на части человеческого тела - ветви в форме рук или ног.

– По сути, мы движемся из прошлого в настоящее, - сказал мансер.
– Эта последняя область, которую мы называем вновь прибывшими, содержит наши самые последние приобретения. Эта работа продолжается. Мы так заняты в настоящее время, что нам пришлось попросить персонал работать в воскресенье утром.

Они вошли в комнату, обставленную столами и скамейками, за которыми работали служащие комнаты реликвий. Они измеряли предметы, рисовали их и делали заметки. Большинство из них были седовласыми мужчинами, хотя Крафт заметил одного помоложе, вероятно, лет двадцати с небольшим. Мужчина поймал взгляд Крафта, нахмурился и отвернулся. Наверное, ему не нравилось работать воскресным утром, а то, что на него пялились, добавляло еще больше оскорблений!

Крафт его не винил. Быть шпионом герцога имело свои преимущества – он мог бы удовлетворить свое любопытство относительно различных департаментов замка – но это также заставляло его чувствовать себя немного неловко.

Ему хотелось бы расспросить кое-кого из рабочих, но он понимал, что лучше подождать до его возвращения, на этот раз без мансера. Кроме того, он был голоден и не хотел, чтобы его завтрак остыл! Поэтому он поблагодарил мансера музея и ушел.

Через десять минут он вернулся в свою комнату, как раз вовремя, чтобы принять тарелку с ветчиной, яйцами и теплым свежеиспеченным хлебом.

Неплохая утренняя работа, подумал он.

В тот же день Крафт и Лаки вместе спустились в город. Небо было затянуто тучами, и казалось, что идет дождь. Погода все еще была относительно мягкой, но уже наступила осень, и приближалась зима.