Ацтек
Шрифт:
Но еще больший страх я испытал, услышав приглушенный гром изнутри горы. Теперь стало ясно, почему осторожные твари покинули свою огромную пещеру: ее купол с ужасающим грохотом распался на куски и провалился в исполинскую пропасть. Туннель накренился, мы стали неумолимо сползать прямо в бушевавшие недра земли. Я крепко обхватил Цьянью руками и ногами, надеясь, когда мы попадем в камнепад, хоть как-то защитить ее своим телом.
Однако наш туннель удержался, а толчки постепенно пошли на убыль. Мало-помалу земля успокоилась, шумы стихли, и теперь снаружи доносился лишь шелест маленьких камешков, осыпавшихся по склону вслед за уже скатившимися крупными
— Еще рано, — предупредила девушка. — Толчки часто возобновляются. К тому же очень может быть, что какой-нибудь обломок скалы все еще колеблется прямо над нами и рухнет вниз при малейшем движении. Подожди немного.
Разумеется, то была разумная осторожность, но впоследствии девушка призналась, что удерживала меня тогда не только по этой причине. Я уже упоминал о том, как воздействует землетрясение на поведение и чувства людей. Понятно, что прижимавшаяся ко мне всем телом Цьянья ощущала, как напрягся мой тепули, а я сквозь разделявшую нас тонкую ткань одежды чувствовал ее набухшие соски.
— О нет, Цаа, мы не должны… — пролепетала она. — Не надо, Цаа, пожалуйста, ты ведь был возлюбленным моей матери… И отцом моего младшего брата… Нам с тобой нельзя… — И хотя дыхание девушки участилось, она продолжала повторять это снова и снова до тех пор, пока не догадалась наконец уже совсем задыхающимся голосом сказать: — Но ты так рисковал собой, спасая меня от этих дикарей…
Больше слов не было — одно лишь тяжелое дыхание, постепенно сменившееся стонами удовольствия.
Как ни странно, но у землетрясения тоже есть свои плюсы: например, если девственницу во время него лишают невинности, то она обязательно получает удовольствие, что в остальных случаях бывает далеко не всегда. Цьянья испытала тогда такое наслаждение, что не отпустила меня, заставив повторить все еще два раза, причем мое возбуждение было столь сильным, что я даже не выходил из нее в промежутках между этими совокуплениями. Разумеется, каждый раз, извергнув семя, мой тепули терял твердость, но как только это случалось, в лоне Цьяньи вокруг него мигом сжималось какое-то колечко мускулов, причем сопровождалось это такой нежной дрожью, что мой член прямо в ее теле набухал снова.
Мы могли бы продолжать и дальше, но проникавший снаружи в наш туннель свет вдруг приобрел тусклый красновато-серый оттенок, и мне захотелось, пока не стемнело окончательно, взглянуть, как там снаружи обстоит дело. Поэтому мы разъединились и поднялись. Солнце уже давно село, но вулкан или землетрясение взметнули облако пыли настолько высоко в небо, что оно все еще ловило лучи Тонатиу, исходившие из Миктлана, или где там он к тому времени находился. Из-за этого небо было не темно-синего цвета, а светилось красным и даже окрасило багрянцем белую прядку в волосах Цьяньи. Света этого оказалось достаточно, чтобы мы могли оглядеться.
Засыпанный камнями прибрежный участок заметно расширился, и волны вскипали теперь вокруг с еще большей яростью. В склоне горы зиял чудовищный провал.
— Может быть, — предположил я вслух, — обвал погубил наших преследователей, а то и всю их деревню? Хорошо бы, а не то они обвинят в этом бедствии нас и станут преследовать еще более ожесточенно.
— Обвинят нас? — воскликнула Цьянья. — Но при чем здесь мы? — Я осквернил святилище их верховного бога, так что цью запросто могут счесть землетрясение проявлением его гнева. Возможно, так оно и было, — добавил я
— Ты думаешь, мы вернемся, Цаа? Но у нас нет никаких припасов и воды тоже…
— У меня есть макуауитль. И мне доводилось покорять горы по-круче тех, что отделяют нас от Теуантепека. А когда мы вернемся… Цьянья, ты выйдешь за меня замуж?
Может быть, мое предложение и показалось ей неожиданным, но девушка явно не имела ничего против, поскольку сказала:
— Мне кажется, я знала ответ на этот вопрос задолго до того, как ты его задал. Может быть, это нескромно с моей стороны, но я уверена, что в том, что сегодня случилось, виновато не только цьюйю…
На что я ответил ей вполне искренно: — Знаешь, я так благодарен цьюйю за то, что это стало возможным.
Я давно хотел тебя, Цьянья.
— Вот и прекрасно! — воскликнула она и радостно раскинула руки, собираясь меня обнять.
Я, однако, в ответ покачал головой, и улыбка девушки потускнела. — Ты для меня настоящее сокровище, просто подарок судьбы, — промолвил я. — Но вот насчет меня этого сказать нельзя. — Цьянья хотела было что-то возразить, но я снова покачал головой. — Если ты выйдешь за меня замуж, то тебя отвергнут твои прекрасные соплеменники — народ Туч. Это немалая жертва.
— Поверишь ли ты, Цаа, если я скажу, что ты стоишь такой жертвы? — спросила она после недолгого размышления.
— Нет, — ответил я. — Мне лучше знать, чего я стою. Девушка кивнула, как будто ожидала такого ответа. — Тогда я могу сказать лишь одно: я люблю человека по имени Цаа Найацу больше, чем своих соплеменников.
— Но почему, Цьянья? — Кажется, я полюбила тебя с тех пор, как… но давай не будем говорить о том, что было. Скажу лишь, что люблю тебя сегодня и буду любить завтра. Вчерашний день миновал, тогда как сегодняшний продолжается, а завтрашний еще может наступить. И в каждый из новых наступивших дней я буду повторять, что люблю тебя. Можешь ты поверить в это, Цаа? Можешь сказать мне в ответ то же самое?
Я улыбнулся ей. — Могу и обязательно скажу. Я люблю тебя, Цьянья. В ответ девушка тоже улыбнулась и не без лукавства заявила: — Ах, Цаа, таков уж наш с тобой тонали, а от него, как известно, не уйдешь. Смотри! — И она жестом указала сначала на свою грудь, а потом на мою.
Когда мы с Цьяньей сблизились, краска, которой запятнал меня жрец, была еще влажной, и теперь у нас обоих красовалось на одежде по одинаковому пурпурному пятну — у нее на блузке и у меня на накидке.
Я рассмеялся, а потом не без раскаяния сказал: — Надо же, Цьянья, я давно влюблен в тебя, а теперь даже собрался стать твоим мужем, но до сих пор не удосужился поинтересоваться, что же значит твое имя?
Когда девушка ответила, я сперва счел это шуткой и поверил ей лишь после пылких уверений.
Как вы, наверное, уже поняли, мои господа, имена, принятые у всех племен и народов нашей земли, обязательно обозначают какие-то понятия, подчас довольно сложные. Взять хотя бы мое собственное имя — Темная Туча — или любое из тех, что я уже упоминал, — Сама Утонченность, Пожиратель Крови, Дар Богов, Вооруженный Скорпион и так далее. Поэтому мне трудно было поверить, что девушка может носить имя, состоящее всего из одного, самого простого и распространенного слова — слова «всегда».