Acumiana, Встречи с Анной Ахматовой (Том 1, 1924-25 годы)
Шрифт:
– А куда Вы себя относите?
– спросил я АА, и она ответила, что про себя сказать очень трудно...
Сейчас брат ее живет опять хорошо, занят какими-то операциями с икрой.
"Но он пишет что-нибудь об Инне Эразмовне?" - Нет, оказывается, ничего не пишет, и АА беспокоится, что он не станет об И. Э. заботиться; вероятно, она ему написала, что она получает пенсию ("пенсию!"), хоть "Аничка ее и задерживает иногда", и брат успокоился. Я говорю, что хорошо было бы если бы он приехал сюда. АА говорит о трудностях этого... Но - из разговора
– Почему?..
– Ну, просто у нас не такие отношения!..
Виктор гораздо моложе АА (ему сейчас 27 лет), росли она разно и особенно близки никогда не были. Это совсем не те отношения, какие были у АА с Андреем, которого она горячо любила, как и он ее, и с которым она была в самой интимной дружбе.
АА на днях получила анкету Кубу, касающуюся вопросов об переводе АА в IV категорию. В анкете вопросы - сколько человек и кто на ее иждивении, и сколько она получила денег за последние полгода.
АА затрудняется - как ответить на эти вопросы. Надо, чтоб управдом заверил, что она помогает матери и сыну. Но заверит ли он? У АА нет никаких доказательств, потому что, когда ей давали трудкнижку, были живы и Андрей Андреевич Горенко и Николай Степанович, и АА ни Леве, ни матери не помогала.
А получила АА за эти полгода - от издательства "Петроград" - 300 рублей, 100 -недавно и 200 - за все остальное время.
Но тут опять всякие нелады с теми сведениями, которые она дала управдому раньше. Надо как-то выворачиваться, что-то придумывать. И АА тоскливо говорит: "Вы видите... Разве при таких условиях можно сохранить чувство собственного достоинства!"
Книга АА в "Петрограде" не вышла еще и когда выйдет, неизвестно. Но АА не хочет ни спрашивать, ни торопить издателей, считая, что она и так слишком много получила и что она не может иметь никаких претензий.
Я рассказывал о визите ко мне Тихонова с Неслуховской. АА знает немного Неслуховскую - встречалась с ней у Павлович, когда та в 21 году жила в Доме искусств (АА несколько раз была у Павлович).
АА рассказывает, как (в 1922-23 гг., зимой) ее пригласили на собрание Цеха (это было, кажется, последнее собрание). АА пришла, но там все были переполнены семейной историей (И. Одоевцева?). Был там Г. Иванов с видом мэтра, и был Костя Вагинов в какой-то непомерно длинной шинели.
О Недоброво.
После смерти Недоброво его друзья хотели издать сборник памяти Недоброво, в котором были бы собраны их статьи и воспоминания. Тогда из этой попытки ничего не вышло. Я говорю о статье Недоброво "О метре и ритме" и говорю, что если бы заменить ее терминологию современной, то всякий формалист почел бы ее за статью такого же и очень умного формалиста. АА отвечает, что все наши формалисты так или иначе учились у Недоброво.
АА говорила о "Письмах о русской поэзии", о том, как они безобразно редактированы Г. Ивановым, показывала мне часть (всех - великое
Г. Иванов сначала хотел издать "Письма о русской поэзии", расположив их по авторам, о которых говорит Николай Степанович. То есть, раздробив эти письма, выбрать из них, например, все упоминания о Блоке или об Анненском (разных лет) и, соединив их вместе, в таком виде предложить читателю. Он тогда сказал об этом (кажется, АА), но получил ответ, что дескать, надо по этому поводу устроить собрание, где были бы АА, Лозинский и другие. Собрание это не состоялось - видимо, кто-нибудь убедил Г. Иванова в недопустимости такого издания.
В "Бродячей собаке" (началось оно кажется с 1 января 1912 г.) АА бывала только до начала войны, а после начала была только раз - когда Николай Степанович приезжал с фронта и его чествовали (он с "Георгием" уже приезжал).
В "Привале комедиантов" АА вообще не бывала.
Говорили опять о статье в газете "Дни" от 15 ноября 1925 г. (см. раньше).
...Petropolis'а вечер - что надо деньги послать в Бежецк (АА сказала Николаю Степановичу, что поэтому соглашается выступить. Ему было неприятно.).
О визите Г. Иванова на Фонтанку.
По какому-то поводу речь зашла о Тютчеве. Я взял со стола Тютчева, дал АА. Поговорили о нем, а потом, когда иссяк разговор, стали шутя гадать по Тютчеву. АА загадывала на себя, на меня, я делал то же. Мы острили и шутили. Против одной из открытых таким образом строф АА написала сегодняшнее число...
5.12.1925. Суббота
В 5 часов я пришел к АА в Мр. дв. Она лежала. В кресле у постели сидел, и разговаривали. У АА хороший метод: увидеть какое-нибудь открытие во сне, а проснувшись, разобраться в нем и убедиться, что оно совершенно правильно.
АА открыла сегодня, что в "Последнем придворном поэте" Николай Степанович говорит об Анненском. И нашла одинаковые места в "Письмах о русской поэзии", в стихотворении "Памяти Анненского" и в "Последнем придворном поэте". Всюду, где возникал у Николая Степановича образ Анненского, возникали и предметы, связанные в памяти Николая Степановича с ним. И АА убедилась, что у Николая Степановича существуют какие-то "пучки" так мысль об Анненском вызывает в нем мысль о бюсте Эврипида, о Леконте де Лилле, то есть о разговорах с Анненским и об обстановке его комнаты и т. д.
"У Николая Степановича есть что-то звериное: по запаху вещи узнает хозяина".
АА думает, что на изучение, на чтение, на знание Леконта де Лилля Николая Степановича натолкнул Анненский.
Николай Степанович иногда, когда пишет об Анненском, пишет в его стиле (см. "Письма о русской поэзии", но не о "Кипарисовом ларце").
Говорили о методе Николая Степановича - теперь уже совершенно ясен этот метод. И он одинаков как по отношению к произведениям Николая Степановича "от жизни", и по отношению к произведениям Николая Степановича "от книг".