Адамант Хенны
Шрифт:
«О!.. Значит, ты теперь способен и на это?!» – Гэн… нет, всё-таки скорее Олорин, усмехнулся.
«Да. И хотел бы, чтобы ты понял. Я – не враг Валарам. Ты мог бы убедиться в этом давным-давно… но предпочёл поверить словам Курумо».
«Которого ты тащишь с собой. Для тебя это новость, не так ли, Фолко?»
Хоббит невольно разинул рот. Хотя стоп… Орлангур и вправду говорил о каком-то ещё спутнике…
«Чем ближе мы к Валинору, тем быстрее перевоплощается тело Курумо, – спокойно ответил Орлангур. – Заточённый в теле пса, он искупил свою вину. И вторично принял мученическую смерть. Отныне
«Ты не понимаешь, что Свет Адаманта в руках Великого Манве способен сотворить чудо! Быть может, нам удастся залечить раны, нанесённые Арде долгой войной сперва с Мелкором, а затем с Сауроном. Именно потому были отправлены в Средиземье послы… и немало Силы Валаров было вложено в этот прорыв к Смертным Землям!»
«Ты знаешь, что это не так, – спокойно ответил Орлангур. – Ты забыл о риске. Сила Валаров изменилась с годами, ибо нет в мире ничего неизменного. И едва ли они смогут теперь обуздать тот самый Пламень, который когда-то вложили в Чаши Светочей. Или, быть может, они считают, что уже приспело время Второй Музыки? Я не допущу этого, ты же знаешь. Но вот если твои повелители согласятся выслушать меня… я покажу им видения из недоступных даже для них областей, ибо Валары прикованы к Арде, как и столь любимые ими эльфы, и не дано им видеть многого за её пределами».
«Я передам твои слова Великому Манве. – В голосе Олорина зазвучали жёсткие нотки. – Ожидайте его высокого решения!»
«Нет. У нас нет времени. Пусть тот, кого ты именуешь Великим Манве, явит свою мудрость и не препятствует нам. Когда мои друзья будут стоять на пороге Двери Ночи, я предстану на кургане Эзеллохар и явлю Валарам то, что остаётся скрытым от них. По-моему, это разумно».
«Я передам твои слова Великому Манве», – повторился ответ, и щеки хоббита коснулось лёгкое холодное дуновение. Гость из Валинора исчез.
Фолко тряхнул головой, приходя в себя. Ну и дела! Олорин… Курумо…
«Скопа», влекомая вперёд могучим Драконом, оправдывая своё имя, стремглав летела по серой глади. Впереди над водой внезапно сгустилась тень – и Фолко услыхал слова принца Форве:
– Одинокий Остров…
Хоббит лишь краем глаза успел заметить хрустальные шпили, что парили, точно призраки, над серой землёй. На только что ярко освещённых набережных стремительно гасли огни. Остров явно готовился к отпору… ещё не зная, что на него никто и не думает нападать.
– Жаль, – отрывисто бросил Малыш. – Мне всегда хотелось заглянуть туда… посчитаться кое с кем из Дориата…
– Ты что, какой тебе тут Дориат! На Одинокий Остров ушли остатки нолдорцев, а Тингол – если ты о нём – давным-давно в Валиноре…
– А хоббиты? Они тоже там? – Фолко ни к кому не обращался, но Дух Познания отчего-то счёл нужным ответить:
– Едва ли. Их жизнь в Валиноре была долгой, но бессмертия они не получили. Они обрели лишь право уйти в тот миг, когда пожелают. Я не знаю, встретится ли тебе кто-то из них… Я смогу узнать это… но скорее мы сами попадём в Валинор.
Эрессея проплывала мимо, погружаясь в серую предрассветную мглу. Солнце поднималось над горизонтом, поднималось – и никак не могло подняться.
Фолко чувствовал, что вторично взглянуть на эти берега ему уже не суждено. И невольно он
Курумо обрёл плоть, когда Одинокий Остров уже скрылся из вида, а на западном горизонте мало-помалу начинали прорисовываться исполинские стены Чёрных гор. Великий Орлангур не сбавлял скорость.
…Старик со сломанным посохом в правой руке тяжело рухнул на доски палубы. С губ его срывалось нечто бессвязное. Казалось, он всё ещё пребывал в том страшном для него дне, когда Гэндальф Серый сломал символ его чародейного могущества, объявив Сарумана Белого лишённым цвета и исключённым из Ордена Истари.
– Эт-то что ещё такое? – не слишком почтительно осведомился Малыш, на всякий случай хватаясь за меч.
– Стойте! – воскликнул Фолко. – Сдаётся мне… Серый Вихрь!
…Долгие годы провел Курумо в облике пса, верой и правдой служа Олмеру. И, когда тот вышел из Двери Ночи, чья-то воля (теперь-то понятно чья) приказала ему неотступно находиться рядом с прежним господином. Он тогда не мог понять зачем. Верно, Валары провидели, что такой, как Олмер, может им понадобиться… и он на самом деле понадобился. Кто знает, для того ли пощажён был Злой Стрелок, чтобы добыть Адамант, или для иного? Не ведомо…
А когда его, Сарумана, убивали в очередной раз, всё равно было очень больно. Миллог оказался удивительно живучим – его рука нанесла удар, когда шея его уже превратилась в кровавое месиво, перемолотая зубами пса-Курумо…
Но дух вторично убитого соперника Гэндальфа не покинул пределов Средиземья. Удержанный могучей магией Великого Орлангура, он остался. И невидимкой неслышно ступил на палубу «Скопы», чтобы облечься плотью вблизи Валинора.
– Будем драться? – деловито осведомился Саруман, подбрасывая и снова ловя обломок посоха. – У меня есть должники… там, за этими горами…
– Драться будем, только если припрёт, – буркнул Малыш.
– Там ведь… как-никак сам Махал… – в некотором замешательстве пробормотал Торин.
– Надеюсь, у него достанет ума остаться в стороне, – ехидно заметил Саруман.
Эльфы угрюмо молчали. Даже принц Форве поник головой.
Они и не заметили, как впереди смутно замаячила громадная арка, что служила вратами гавани. «Скопа» ворвалась внутрь… и только сейчас Орлангур утишил свой полёт.
Вдоль причалов теснились корабли. Дивные, прекрасные корабли, прекрасные не украшавшими их драгоценностями, но пропорциями, линиями, грацией обводов; пирсы были пусты. Ни одной живой души. Очевидно, Телери покинули Лебединую гавань, повинуясь велению Валаров.
Никто не воспрепятствовал путникам спуститься на древние камни. Фолко во все глаза смотрел по сторонам. Сердце его колотилось так, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Он в Валиноре! В Валиноре! Он увидит это чудо из чудес… и, быть может, сложит здесь свою голову.
Орлангур как мог быстро освобождался от хомута.
– Вперёд! Мешкать нельзя. Путь до Двери Ночи неблизок.
Бесчувственного Олмера несли на носилках Санделло и Оэсси. Никого иного к господину и отцу они не подпустили. Руки Злого Стрелка по-прежнему сжимали Чёрный меч.