Адмирал Д. Н. Сенявин
Шрифт:
То, в чем царь отказал Дмитрию Николаевичу, было разрешено многим морским офицерам. Их временно зачисляли в пехоту, откомандировывали в распоряжение сухопутных начальников или посылали в составе отрядов морской пехоты под Ригу и под Москву. Адмирал П. В. Чичагов даже командовал армией, участвовавшей в окружении наполеоновских войск на реке Березине. Справедливость требует признать, что армия отнюдь не выиграла от того, что в нее был принят бывший морской министр. Двигаясь с юга наперерез отступающим французским войскам, он плохо организовал разведку и взаимодействие с наступавшей с севера армией Витгенштейна. Кутузов писал, что «пустой марш Чичагова» дал Наполеону возможность спасти небольшую
Сенявин, наоборот, имел опыт руководства боевыми действиями против наполеоновских вооруженных сил как
на морс, так п на суше. Да «к тому же он не претендовал на должность командующего армией. Он только стремился участвовать в народной борьбе с опасным для родины врагом.
Отказывая Сенявнну в его просьбе, царь меньше всего заботился о том, чтобы сохранить его для флота. Нс случайно в 1813 году, то есть тогда, когда война против Наполеона была перенесена на Западноевропейский театр и перед флотом возникли задачи содействия сухопутным войскам в овладении приморскими крепостями и блокады занятого противником побережья, Сенявин вовсе был уволен в отставку и притом с мизерной пенсией.
В позорной для царского правительства отставке Се-нявина, как и >в многолетней задержке выплаты жалованья и призовых денег служившим под его командованием морякам, наряду с Александром I был повинен маркиз де Траверсе. Добравшись до поста морского министра, он вымещал злобу, которую затаил на Дмитрия Николаевича еще когда командовал Черноморским флотом.^ Сенявин подал тогда жалобу на Траверсе, пытавшегося кормить русских матросов всяким гнильем ®. Вероятно, подрядчики дали Траверсе солидную взятку, когда всучили ему тысячи пудов червивых сухарей. Возвращение этих сухарей с Корфу было не только оплеухой, .но и ударом по карману чванливого маркиза. Не мог он забыть и того, что Сенявин разоблачил и другие его махинации.
За несколько лет командования Черноморским флотом Траверсе успел привести его в самое плачевное состояние. В 1805 году министру внутренних дел Кочубею была подана записка, в которой излагались «художества» маркиза, пользовавшегося боевыми кораблями для всякого рода личных спекулятивных перевозок и считавшего, «что Черноморский флот для .него одного и сотворен». Автор записки с болью говорил об угрозе полного исчезновения «бедного флота», если во главе его будет оставаться человек, «никогда не командовавший кораблями и гордившийся тем, «что по русски худо знает».
Жалоба на злоупотребления и невежество маркиза была оставлена царем без внимания и расценена как пасквиль. Но в ее полной справедливости мы убеждаемся, когда сопоставляем ее с отзывом Грейга, который.
принимая после хозяйничанья Траверсе Черноморский флот, оценил его положение как отвратительное и гнусное 1й.
Бежавший из Франции после революции Траверсе никогда не участвовал в боях и не командовал кораблем ни на французском, ни на русском флоте. И несмотря на то, что он обнаружил свою полную никчемность как командир Черноморского флота, Александр 1 назначил его управляющим морским министерством. Бездарный, очень мало смысливший в военно-морском деле н с презрением относившийся к русскому народу, иноземец возглавлял русский флот, а Сенявин, флотоводец, который вряд ли имел себе тогда
ГЛАВА XXVII ВРАГ АРАКЧЕЕВЩИНЫ
Уволенный в отставку с половинной пенсией, Сеяязин вскоре столкнулся с материальными затруднениями и попал в долги. Он писал, что испытывает «недостаток з содержании себя с семейством» и не может даже дать «полезного воспитания» своим детям. Денежные дела его осложнились еше в связи с судебным процессом из-за родового калужского имения 106. Тяжело было на душе: возмущали незаслуженные обиды, причиненные царем ему самому и его бывшим подчиненным: удручало вынужденное безделье. Но более всего угнетали опального адмирала думы о родной стране и родном флоте.
Десятые и двадцатые годы характеризовались обострен нем классовых противоречий и политической борьбы в России. В. И. Ленин ухазызал, что «монархи то заигрывали с либерализмом, то являлись палачами Радищевых и «спускали» на верноподданных Аракчеевых» 106. В первые годы своего царствования Александр пытался смягчить острые внутренние противоречия з стране, заигрывая с либерализмом. Но это зремя быстро миновало и сменилось годами неприкрытой реакции. Вступивший, как мы уже знаем, в году з управление Морским министерством маркиз де Тразерсе имел весьма смутное представление о морском деле. Но он был опытным царедворцем и раньше многих других почувствовал, «куда дует ветер». Не случайно его празле-
шю ознаменовалось упорным преследованием прогрес-снемых деятелей флота.
Возмутившая русских патриотов отставка Сенявиша была далеко не единственным «достижением» маркиза де Траверсе. Он начал свою деятельность в министерстве с упразднения в 1810 году полков морской пехоты, отлично за р око ме I г доили 111 и х себя п абордажных и десантных боях. Тогда же он приказал всех матросов в зимнее время обучать солдатскому искусству: стрел обе из ружья н «сухопутным маневрам». Такое обучение могло бы, конечно, принести свою пользу. Но беда заключалась в том, что на деле оно было сведено к шагистике и «строевой экзерциции».
После окончании летней кампании и ввода корабля в гавань матросы и офицеры переводились в береговые команды, носившие наименование флотских экипажей. Моряки проводили <в экипажах осень, зиму и весну, а иногда задерживались здесь даже -в июне м июле. Вес это время их тренировали изощренные «в плац-парадной муштре сухопутные офицеры и унтер-офицеры. При комплектовании экипажей все меньше заботились о сохранении сколоченных в ‘плавании команд кораблей и все больше интересовались подбором людей, «способных к фруктовой службе».
И раньше матросы и офицеры после зимнего пребывания в береговых командах далеко не всегда возвращались на своп корабли. После же 1810 года, когда во флотских экипажах воцарился дух фруитомашш, дело ухудшилось2. Решительно настаивая па сохранении дружных сколоченных коллективов кораблей Средиземноморской эскадры, Сспявнн тем самым выражал свое неодобрение к системе комплектования, внедрявшейся Траверсе.
Палочная днешмшта, мордобой, шпицрутены, требованию сдирать с солдат «шкуру с затылка до пяток» и исключительный интерес к смотрам, парадам и разводам особенно распространились после Отечественной войны 1812 года. А. И. Герцен писал, что боевые офицеры, «вдохновленные идеями Суворова и Кутузова, были заменены невежественными казарменными и машинными служаками, которые браво маршировали, но не умели воевать и не знали ничего, кроме строевого устава» Т