Адмирал Д. Н. Сенявин
Шрифт:
решил кое-что подлатать и подкрасить п ней. Это относится и к флоту. В декабре 1825 года Николай создал так называемый Комитет образования флота л приказал ему определить «число и величину линейных кораблей, число фрегатов, корветов» и других боевых кораблей, необходимых флоту, определить потребности морских сил в артиллерии и добиться общего улучшения состояния военно-морских сил.
В состав Комитета вошли Сенявин и его боевые соратники Гренг и Рожнов, выдающиеся мореплаватели Крузенштерн, Головнин н Беллинсгаузен. Привлечение их к работе Комитета имело, конечно, положительное значение. Но о коренных реформах на флоте нс могло быть и речи. В удушающей атмосфере
Вскоре после создания Комитета образования флота царь передал на его рассмотрение записки заключенных в Петропавловскую крепость моряков-декабристов Тор-сона и Завалишина. Записки эти были написаны кровью сердца. Они смело вскрывали пороки русского флота и указывали пути к их излечению. Торсом настаивал на решительном улучшении боевой подготовки и комплектования кораблей личным составом. Завалишин вносил предложения об улучшении кораблестроительного дела, системы базирования Балтийского флота, обучения в Морском кадетском корпусе.
Комитет вынужден был признать полезность многих предложений Торсона и Завалишина и в то же время отверг их почти целиком, не желая солидаризоваться с «крамольниками» *. К чести Сенивнна надо сказать, что под этим решением нет его подписи.
В августе 1826 года царь приказал Сспявину «присутствовать» во втором департаменте Сената, а с декабря он становится сенатором. Второй департамент занимался разбором поступавших в «необъятном количестве» апелляции по судебным делам. Решения здесь принимались не слишком оперативно и, по признанию министра юстиции, нередко лежали без зсякого движения «безгласно» и «в забвении». Но заседать приходилось часто и подолгу.
Так, сразу после назначения Сенявина второй департамент собирался 23, 24, 25 и 31 августа. И впоследствии заседания проводились столь же часто, причем на некоторых рассматривались апелляции по пяти, шести, а то и семи делам.
Сеня вин должен был заниматься делом о неуплате вологодским мещанином Михаилом Шатиковым двухсот рублей по векселю, делом «об отобрании» заседателем земского суда Субботкнным у штабс-капнтанши Марии Широковой «мужняго имущества», ходатайством премьер-майорши Анны Нелидовой о возвращении ее детям полученного но духовному завещанию имения и т. д. и т. п. Если бы царь действительно стремился использовать Сенявина по назначению и доверял ему полностью, он, безусловно, нашел бы для него более подходящую должность.
Лишь изредка Сепявнн привлекался к решению флотских дел. Так, еще до назначения в Сенат Николай 1 поручил ему возглавить комиссию по расследованию «злоупотреблений, чинимых в Кронштадте продажею в частные руки казенного имущества». В ходе следствия в лавках кронштадтских купцов было обнаружено огромное количество различных вещей и материалов казенного образца и с казенным клеймом. Один номенклатурный перечень этих краденых вещей и материалов занял четырнадцать страниц. Тут были блоки, тросы, корабельные гвозди, полосовое железо, медь, свинец, кузнечные молоты, ломы, крючья, пенька, брезент, мундирное сукно и многое другое. Дело даже дошло до продажи в частных лавках ворованных морских флагов и ружейных замков.
Хищения казенного имущества не были диковинкой в тогдашней России. Они являлись неминуемым спутником самодержавно-бюрократического строя. На флоте случались дела еще более скандальные, чем расследованное Се-нявиным. Так, в 1806 году из петербургского артиллерийского
Дела о хищениях казенных материалов в Кронштадте тоже возникали не впервые. Так, в 1824 году управляю-
щнй Морским министерством Отто Моллер обратил внимание на быстрое строительство купеческих судов из материалов, предназначенных для постройки линейного корабля.
Но чаше всего дела о хищениях замазывались или велись целыми годами и десятилетиями. Так, дело об «утере» десяти барж с корабельным лесом, в котором оказался замешанным адмирал де Рибас, тянулось восемнадцать лети было затем «оставлено без дальнейшего производства». А дело о постройке в Кронштадте купеческих судов из краденого материала было сразу приостановлено, так как в нем оказался замешанным не кто иной, как брат управляющего Морским министерством Моллера.
Нам неизвестно, были ли в 1826 году привлечены к ответственности за возмутительные хищения высшие кронштадтские чиновники. Известно одно — следствие было проведено Сенявиным быстро и без каких-либо попыток сгладить углы 2.
В 1827 году Сеиявии был назначен председателем временного комитета по пересмотру правил приема чугунных орудий от заводчиков. Разработанная им инструкция не только затрудняла сдачу заводчиками недоброкачественной продукции, но и способствовала лучшему сохранению оружия. В инструкции указывалось, что каждое принятое орудие надлежит «хранить в покрытом месте на подкладках, запалом вниз, с наклонением дула, окрашивать снаружи употребляемой для сего краскою, а внутри вымазывать растопленным свежим салом» 3.
В связи с обострением русско-турецких отношении Д. Н. Сенявни надеялся, что ему будет предложен пост командующего Черноморским флотом. Однако на этом посту был оставлен Алексей Самуилович Грейг, уже известный читателю этой книги как соратник Сенявина по кампаниям 1806—1807 гг. Грейг принадлежал к фамилии, которая стояла ближе к царскому двору, чем фамилия Сенявиных. Он был крестником Екатерины И и Алексея Орлова и рано начал делать блестящую карьеру. Известно, что в XVIII веке передки были случаи, когда дворяне получали воинские чины чуть ли нс с пеленок. Грейг в этом отношении побил все рекорды. Ом получил офицерское звание еще до рождения. Когда императрица
узнала об ожидавшемся прибавлении в семействе Грей-гов, она пожаловала будущего младенца мичманом, если родится мальчик, и фрейлиной, если родится дезочка. Родился мальчик, и, таким образом, морская карьера была ему предопределена. Десяти лет он был произведен в лейтенанты и назначен флигель-адъютантом в штаб своего собственного отца 109, а в двадцать три года успел уже дослужиться до чина капитана I ранга.
Когда в 1807 году началась война между Россией и Англией, Грейг, как англичанин, был отстранен от морской службы. Но затем он вновь был возвращен и в 1816 году стал командующим Черноморским флотом. А. С. Грейг был способным адмиралом. Он многому научился у Сеиявина, а за десять с лишним лет командования флотом еще более расширил свои познания. Но он, безусловно, уступал Дмитрию Николаевичу во флотоводческом искусстве. И все же Николай I отдал ему предпочтение перед Ссиявиным и привлек Дмитрия Николаевича лишь к косвенному участию в разгоревшейся на Ближнем Востоке борьбе.