Адмирал Империи 34
Шрифт:
Почему Иван Федорович, как мы знаем, совсем недавно отрицательно относившийся к Красовскому за его самоволие еще в сражениях за «Тавриду», теперь вдруг воспылал к нему симпатией? Все очень просто. После мятежа да еще и предательства некоторых адмиралов кадровый состав высшего командования Черноморского флота серьезно поредел.
Кроме Александра Михайловича, Гуля а также вице-адмирала Хиляева у командующего Самсонова других дивизионных адмиралов рядом с собой, по сути-то, и не осталось. При всем прежнем богатстве выбора, как говорится, сейчас приходилось довольствоваться тем, кто имеется в наличии. А кадровый голод, он ведь, знаете ли, не тетка — не поманишь пальцем, и толпа новых
Иван Федорович серьезно рассчитывал на Илайю Джонса, на его богатый боевой опыт и стратегическое видение обстановки. Ну и конечно, на опыт и хитроумие Василия Ивановича Козицына. Однако реальность, как это часто бывает, жестоко посмеялась над наивными надеждами адмирала-регента. И Джонс, и Козицын первыми, едва лишь запахло жареным, улучили момент и с легким сердцем перебежали со всеми своими кораблями и экипажами в лагерь противника. Тем самым они очень сильно подставили Ивана Федоровича, который буквально в одночасье лишился значительной части своей ударной мощи.
И выбирать в данном случае диктатору было не из кого. Чрезвычайно скудный оказался кадровый резерв, прямо-таки шаром покати. Был правда еще новоиспеченный адмирал гвардии Демид Зубов, на плечи которого легли обязанности по командованию остатками Гвардейской эскадры. Но в прошлом этот бравый служака был всего лишь полковником штурмовых подразделений и скорее всего понятия не имел, как управлять целым соединением крупных кораблей.
Выдвижение Зубова на адмиральскую должность целиком и полностью являлось авантюрой чистой воды, так думал Иван Федорович. Как он будет справляться со своими новыми обязанностями, командуя Гвардейской эскадрой — это еще предстояло посмотреть. Больших надежд на свежеиспеченного адмирала Самсонов, откровенно говоря, не возлагал.
Так что хочешь не хочешь, а теперь Самсонов на таких профессионалов, каким действительно был Александр Красовский, буквально молился, осыпая их милостями, деньгами и по первому запросу пополняя его дивизию новыми кораблями. И Иван Федорович, даже пока смирился со своенравным характером Красовского, не забывая при этом осыпать адмирала всяческими милостями, чтобы удержать ценного союзника рядом с собой.
Диктатор, оценив военный талант Красовского и его верность, несмотря на имевшиеся разногласия, постепенно приблизил адмирала к себе, сделав его чуть ли не своим первым помощником и правой рукой. Главным для Самсонова было то, что Александр Михайлович, во-первых, был опытным и успешным боевым командиром, закаленным в жарких сражениях.
А во-вторых, и это, пожалуй, было даже важнее, Красовский оставался безгранично преданным диктатору человеком. Иван Федорович ценил в своем новом фаворите именно эти качества: абсолютную личную лояльность. А уж с остальными закидонами и причудами можно было и смириться, лишь изредка пожурив ретивого адмирала для острастки.
Странно, не правда ли? Александр Михайлович и кому-то предан? Вроде бы полная чушь. Любой, кто хоть немного знал этого человека, ни за что не поверил бы в подобное. Красовский всегда слыл закоренелым индивидуалистом, привыкшим полагаться исключительно на себя и свои силы. Верность и преданность — качества, которые, казалось, были начисто лишены всякого смысла в его сугубо прагматичной системе жизненных ценностей вице-адмирала.
Однако, как ни парадоксально, но в случае с диктатором Самсоновым это оказалось правдой. Конечно, был период, когда Александр Михайлович всерьез колебался, не зная, какую же сторону в разгорающемся противостоянии ему выбрать. Трезвый
Александр Михайлович, в душе которого робость и склонность к тщательному просчету рисков частенько брала верх над отвагой и решимостью, какое-то время всерьез подумывал о том, чтобы последовать примеру некоторых своих коллег и благоразумно перейти на сторону явных фаворитов в этой гонке. Особенно сильны были эти метания в первые дни после обнародования притязаний Самсонова на верховную власть в Империи.
Не знаю, чем бы все кончилось, если бы диктатор вовремя не проявил завидную расторопность и сноровку в деле укрепления своих позиций. Прекрасно осознавая всю шаткость собственного положения, Иван Федорович предпринял ряд энергичных мер, чтобы заблаговременно заручиться лояльностью ключевых командиров своего космофлота и тем самым обезопасить себя от тотального исхода подчиненных в лагерь противника.
Однако даже и без этого были некоторые весомые «но», которые в конечном итоге и перевесили чашу весов в пользу Самсонова. Во-первых, со свойственной ему проницательностью Александр Михайлович прекрасно осознавал, что в лагере первого министра он неизбежно окажется оттеснен на вторые или даже третьи роли, безнадежно затертый на задние ряды куда более влиятельными и авторитетными адмиралами.
Такие видные флотоводцы, как Дессе, Юзефович, Хромцова и многие другие маститые военачальники наверняка займут все ключевые посты в военной иерархии союзной эскадры Птолемея. Они попросту не оставят Красовскому ни малейшего шанса хоть как-то проявить себя и отличиться. Слишком уж много харизматичных и отважных адмиралом находится сейчас под рукой Грауса, и соответственно в дальнейшем захочет претендовать на высокие командные должности и сопутствующие им почести.
Совсем другое дело — в стане диктатора Самсонова. Здесь, в рядах стремительно тающего на глазах из-за непрекращающегося исхода кадров Черноморского космофлота ты практически в одночасье оказываешься незаменимым и буквально нарасхват. Конечно, нельзя сказать, что Александр Михайлович останется среди приближенных Ивана Федоровича и вовсе без конкурентов.
Да, безусловно, имеется еще вице-адмирал Дамир Хиляев — его товарищ по оружию. Но, насколько было известно Красовскому, Дамир Ринатович особо не рвался в первые ряды, никогда не отличался неуемными карьерными амбициями и не стремился любой ценой заполучить лишнюю звезду на погоны или хлебную должность. Вице-адмирала вполне устраивало текущее положение и статус, равно как и денежное довольствие. А значит — он вряд ли составит серьезную конкуренцию более напористому и нацеленному на стремительный взлет Красовскому. С Хиляевым, при правильном подходе, всегда можно будет мирно договориться…
Есть, конечно, еще Аркадий Эдуардович Гуль и совсем зеленый новичок Зубов — но эти двое на роль потенциальных соперников никак не тянули. Первый — в силу своей вопиющей недалекости и практически полного отсутствия сколь-нибудь серьезного космофлотоводческого таланта. Ну а второй, хотя и подавал определенные надежды, пока что абсолютно не имел никакого опыта реальных космических баталий за плечами. Ни Гуль, ни Зубов на данный момент не были для искушенного в аппаратных, а также дворцовых играх Красовского сколь-нибудь опасными конкурентами.