Адмирал Империи – 35
Шрифт:
— То, что Демид Зубов — самоуверенный в себе адмирал, это бесспорно, — согласился «Лис» Дессе, до этого момента сидевший молча и задумавшись. — Но то, что он — глупец, с подобным утверждением я точно не соглашусь…
Адмирал Дессе, как всегда, был немногословен и сдержан в проявлении эмоций. Но за маской внешнего спокойствия скрывался острый ум и глубокое понимание психологии противника. У этого опытного космофлотоводца были все основания не торопиться с выводами и более трезво оценивать степень угрозы, чем это делал первый министр.
— Демид Зубов — опасный и хитрый противник, умеющий просчитывать ходы на
— Ничем, кроме как глупостью я не могу назвать действия этого преступника, — пренебрежительно ответил на это Птолемей. — Выходить на бой с космофлотом, который больше твоего в три раза?! Вы бы сами пошли на такое, Павел Петрович?! Впрочем, как я уже сказал, Зубову, который никогда до этого не командовал боевым соединением кораблей, а был лишь командиром штурмовой пехоты, такое может прийти в голову. Вот, господа, к каким последствиям приводит нехватка высшего командного звена в стане наших противников. У Самсонова не осталось под рукой достойных кандидатов, и он начал раздавать адмиральские погоны кому попало…
Граус по-прежнему не желал признавать в Зубове достойного соперника.
— Не нравится мне все это, — покачал головой командующий Дессе, смотря на тактическую карту и не желая продолжать эту тему, но почему-то уверенный, что первый министр ошибается, говоря о способностях Демида Зубова в уничижительном смысле, — что-то здесь не так, господа… Что-то здесь не так…
Его глаза внимательно изучали хитросплетения цветных линий на голографической проекции, пытаясь отыскать в расположении вражеского космофлота некую закономерность, известную лишь ему одному. Но чем дольше он вглядывался, тем сильнее становилась тревога, зародившаяся где-то в глубине души. Слишком рискованным казался маневр контр-адмирала Зубова, слишком неравными силы сторон. Однако интуиция подсказывала Дессе, что за внешней бравадой и кажущейся безрассудностью скрывается хорошо продуманный план — такой же нетривиальный и дерзкий, как сам контр-адмирал Зубов.
Он еще раз пробежал взглядом по значкам, обозначающим корабли союзников, находящиеся в данный момент в большинстве своем в «сфере» космического лагеря и подбирающиеся к нему вымпелы противника. Зловещим и непобедимым выглядел этот строй кораблей «черноморцев», хоть и все что они сейчас делали, смотрелась просто самоубийственно. И все же что-то подсказывало Павлу Петровичу — не все так просто в замысле контр-адмирала, как может показаться на первый взгляд. Он чувствовал, что за внешней безумностью атаки кроется некий скрытый ход, способный перевернуть ход сражения. Оставалось лишь разгадать, в чем же он заключается. Однако пока адмирал Дессе сделать этого не мог, как ни старался…
И действительно, было крайне странно видеть, как сравнительно маленький флот контр-адмирала Зубова приближается к огромной космической крепости, расположенной на орбите Воронежа-4, из ворот-шлюзов которой уже начали выходить навстречу его Гвардейской Эскадре
Словно рой разъяренных ос, вырвавшихся из потревоженного гнезда, тяжелые крейсера и линкоры Птолемея Грауса один за другим покидали недра «сферы», собираясь в боевые порядки и разворачиваясь в сторону наглецов, посмевших бросить им вызов. Их отливающие малахитом бока, испещренные шрамами былых битв, зловеще поблескивали в свете местного солнца, внушая благоговейный ужас одним своим видом. А между тем из распахнутых врат космического лагеря продолжали вылетать все новые и новые боевые единицы, присоединяясь к общему построению.
На мостике флагмана первого министра царила напряженная тишина, которую лишь изредка нарушали отрывистые доклады вахтенных офицеров. Обстановка накалялась с каждой секундой, но Павел Петрович упорно продолжал всматриваться в схему расстановки сил, стараясь предугадать следующий ход Демида Зубова. Он не сомневался, что контр-адмирал отдавал себе отчет в неравенстве шансов и прекрасно осознавал всю опасность своего положения.
Сам же контр-адмирал Зубов отлично понимал, что менее чем через стандартный час из «сферы» Большого лагеря вылетят несколько сотен боевых вымпелов, окружат его небольшую эскадру и очень быстро и без остатка уничтожат. Но у Демида, уж точно не такого неразумного, как наивно предполагал Птолемей, на это давно был приготовлен свой контрплан.
В глазах командующего Гвардейской Эскадры вспыхнул озорной огонек, а на губах заиграла лукавая полуулыбка. Он знал, что должен сделать. Знал, как переиграть врага, и здесь главное — не упустить драгоценное время.
— Приготовиться к «форсажу»! — зычный голос адмирала разнесся по мостику флагмана. — Командирам эскадр — начать маневр расхождения!
По рядам офицеров в рубке линкора «Москва» пробежал удивленный ропот. Атаковать в такой, казалось бы, безнадежной ситуации? Это было чистой воды безумие!
А в это время в стане союзников царила самоуверенная эйфория. Птолемей Граус довольно потирал руки, наблюдая, как корабли его эскадры один за другим вылетают на открытое пространство из «сферы», готовясь противостоять приближающемуся противнику. Еще чуть-чуть, и дерзкая вылазка Демида Зубова завершится полным разгромом, а сам контр-адмирал отправится на тот свет! Предвкушая скорую и легкую победу, первый министр расслабленно откинулся в кресле, машинально поглаживая свою белоснежную длинную бороду.
Расчет же Зубова был прост и одновременно гениален — атаковать головные колонны флота Птолемея в тот момент, когда они только начнут выходить из ворот-шлюзов «сферы». В узком проходе маневренность громадных линкоров и крейсеров будет ограниченна, а возможность для остальных кораблей оказать полноценную огневую поддержку своим товарищам — сведена к минимуму. Это был единственный шанс нанести упреждающий удар и переломить ход сражения. Основных шлюзов, через которые могли проходить корабли, в Большом лагере было всего четыре — стандартное число пневмо-ворот обычного «вагенбурга». Чтобы весь огромный флот первого министра смог покинуть «сферу» через довольно-таки маленькие ворота, потребовалось бы несколько стандартных часов. Ворота были не настолько широкие, как хотелось бы — одновременно через них могли проходить лишь несколько пара-тройка крейсеров и линкоров.