Адмирал Канарис - "Железный" адмирал
Шрифт:
Однако после бесед с испанскими морскими офицерами Канарис понял, что шансы на успех все-таки есть. Молодые испанцы были недовольны британскими подлодками. Они помнили об успехах немецких субмарин в годы войны. Многие испанские военные хотели бы заполучить именно такие лодки — тогда Испания будет задавать тон в Средиземноморье.
Подобные настроения следовало бы использовать на благо Германии. Но для этого кое-что необходимо было поменять в дальнейшей работе.
Фирме IvS, делал вывод Канарис, нужно найти такого испанского партнера, который скорее поможет Германии добиться задуманного. Канарис
Канарис мигом вышел на Эчеваррьету. В своих отчетах он не устает описывать баска как самого влиятельного и надежного партнера, на которого могли бы положиться немецкие военные. «Сейчас он — политическая фигура первого ранга, — писал Канарис. — Он — один из самых богатых промышленников Испании».
Канарис ошибался. В действительности баск находился на грани банкротства, к тому же — из-за республиканских настроений — его плохо переносили при испанском дворе. Один из мадридских политиков назвал его «великим плутом», который готов обещать что угодно, не думая о том, как сдержать обещания. Впрочем, пребывая в трудном положении, Эчеваррьета и впрямь готов был поставить все на карту — он рассчитывал прежде всего на финансовую помощь немецких партнеров.
Впрочем, одновременно прорабатывались и другие варианты. Бауэр, доверенное лицо Канариса, делал все, чтобы увлечь власти Испании немецкими планами. Примо де Ривера поначалу отнесся к ним
прохладно, а вот его заместитель, адмирал граф Антонио де Магас, увлекся идеей оснастить флот немецкими подлодками.
Так что вскоре Канарис мог удовлетворенно сообщить своему начальству: «Испанский флот окончательно сделал выбор в пользу Германии».
* * *
17 февраля 1925 года Канарис снова в Берлине. Он доказывает, что немецким ВМС надо сотрудничать с испанцами. Командующий ВМС Ценкер соглашается.
В Берлин прибывают представители испанского флота. До них дошло, что, имея дело с Канарисом, можно перенять немецкий опыт строительства подлодок и торпед. Они делают окончательный выбор — строить лодки будет дон Хорасио.
Итак, Канарис добился успеха: баск Эчеваррьета становится проводником немецкого влияния. Бывший полковник Бауэр предлагает ему съездить в Германию и встретиться с руководством ВМС. Вскоре яхта Эчеваррьеты «Космо Хасинта» направляется в Киль.
Канарис и Ломан постарались, чтобы во время визита баска в Германию к нему отнеслись с должным уважением. В свою очередь, Эчеваррьета дал понять, что в Испании готовы пойти на многие инициативы Канариса и Ломана. Однако последнее слово оставалось за мадридским правительством.
Пока же партнеры решили начать сотрудничать в другой области: в строительстве торпед. И в это время выясняется, что у «самого богатого промышленника Испании» денег нет. Ломан предоставляет ему кредит. 22 февраля 1926 года Канарис записывает: «Распоряжением короля фирме «Эчеваррьета и Аариниага» поручено организовать в Кадисе производство торпед для испанского флота».
• * #
В марте 1926 года Эчеваррьета снова появляется в Берлине и требует денег. Ему не хватает средств для строительства завода по выпуску торпед. В противном случае помочь деньгами ему обещали англичане. Баск явился к Ломану и уверял, что «не допустит англичан
Тогда Канарис решил добыть для Эчеваррьеты кредит в «Дойче банке» — государственном банке Германии. И нашел убедительные аргументы для правительства: «Если денег не дадим мы, в Испании снова обоснуется Англия». Кабинет министров решает: деньги надо выделить, но под определенные гарантии.
В мае директор «Дойче банка» Лук в сопровождении Канариса побывал в Испании. 16 мая Эчеваррьета письменно согласился с немецкими требованиями не сотрудничать с англичанами, и днем позже соглашение о кредите было достигнуто.
В середине июня Канарис сообщал: «Генерал Примо де Ривера поблагодарил меня за ту огромную поддержку, которую немецкие ВМС — при посредничестве Эчеваррьеты — оказали испанскому флоту. Он объявил мне, что теперь намерен заключить благоприятное торговое соглашение с Германией». Свое расположение выказал Канарису и король.
В августе Канарис привозит в Испанию Ломана. В беседе с ним король подчеркнул: Испания намерена «с помощью немцев строить национальную военную промышленность», Эчеваррьета создаст Комитет национальной обороны и использует новейшие немецкие проекты строительства военных кораблей — в том числе в интересах Германии. Для начала Ломан предложил испанцам построить шесть торпедных катеров и два быстроходных танкера водоизмещением 10 тысяч тонн.
Канарис все время находился рядом с Ломаном, помогая ему. Эчеваррьета просит у Ломана список новейшего немецкого вооружения для ВМС — Канарис держит его наготове. Испанцы хотят познакомиться с документацией на танкеры и торпедные катера — Канарис уже подготовил ее к показу...
Ломан не без удивления отмечает, как уверенно держится Канарис среди испанских военных и политиков. По возвращении из Испании Ломан докладывает, что капитан третьего ранга Канарис «благодаря своим личным связям с испанскими представителями, в частности с Эчеваррьетой, с капитаном третьего ранга бароном Даниэлем Араосом дель Сак-ро Лирио, камергерами короля, а также с самим королем заложил основы для нашего дальнейшего сотрудничества с Испанией».
отдела флота. 30 сентября 1926 года он писал о Ка-нарисе: «Обладая тончайшим чувством иностранной психологии и менталитета, он образцово умеет вести беседу с любыми иностранцами (от простых людей до знаменитостей), доверие которых завоевывает мгновенно».
Испания была для Канариса благодатным полем деятельности. Он был словно рожден для этой страны, и здесь реализовалась его детская любовь к романтике, тайнам, приключениям. С детских лет его пленяли тайнопись, шифры, вымышленные имена. Всеми этими шпионскими приемами он пользовался в Испании.
Кика был везде и нигде. Он останавливался в маленьких, неприметных отелях. Встречался с агентами на явочных квартирах, расположенных где-нибудь на окраине города. Учил агентов пользоваться тайниками и симпатическими чернилами. Он словно играл в сыщиков, индейцев, заговорщиков. Ведь, вспомним, он не был профессиональным разведчиком. Эти шпионские ритуалы и хитрости он придумывал сам или переносил в жизнь из книг. Играя в жизнь, он жил.
к * *