Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

Славин Станислав Николаевич

Правда, генерал боялся протестов внутри страны, а потому попросил, чтобы Канарис еще раз повторил свои предложения — на дипломатическом уровне. Для этого нужно было согласие фюрера, а тот не торопился. Ведь если итальянцы узнают, что Гитлер дарит грекам часть Албании, они могут и расторгнуть союз с Германией.

В свою очередь, британцы убеждали греческих министров не поддаваться ни на чьи уговоры. Мы сами пришлем вам войска и защитим Элладу! Метаксас противился всеми силами. Он знал, что Черчилль готов вовлечь в итало-греческую войну все Балканские страны: Югославию, Болгарию и даже

Турцию —

открыть здесь второй фронт против Германии.

В это время в Афинах объявился полковник Уильям Донован, специальный представитель Рузвельта (вскоре он станет главой американской спецслужбы). Объявился, дабы расстроить немецкий план мира. Донован был из тех, кто добивался, чтобы США вступили в войну. Однако пока Америка не вмешивалась в европейские события, полковник приехал на Балканы, чтобы помочь англичанам. За спиной «дикого Билла» (так прозвали Донована) стояла британская разведка.

Где бы он ни находился на Балканах, Донован призывал к крестовому походу против нацизма. Всем, кто готов был встать под его знамена, обещал поставки оружия из США. Он являлся в греческие войска, что сражались в Албании; вел переговоры с Метаксасом и его генералами; навещал болгарского царя Бориса.

За этими действиями внимательно наблюдал Ка-нарис. Он приказал своим агентам тенью следовать за Донованом. Когда тот встречался в Софии с царем Борисом, агенты обшарили карманы пальто, оставленного американцем, и вытащили его паспорт. «Восточный экспресс» на Белград задержали на 20 минут, ожидая полковника, который с новым — временным — паспортом покидал неприветливую страну. Этой поездки немцы опасались не случайно: для них были очень важны отношения с огромной, многонациональной Югославией.

Долгое время она ловко уклонялась и от германских объятий, и от британских авансов. Страна четко придерживалась нейтралитета, к тому же сложным было положение и внутри нее. Ее президент, Цветко-вич, проницательно сказал: если Югославия присоединится к державам «оси», то «взбунтуются сербы; если же начнется война с немцами, беды жди от хорватов».

Тем временем Гитлер, решившись на войну с Россией, устраивал смотр своих сил. Ждал он помощи и от Югославии и потому торопил Цветковича. Тот не видел для своей страны другого выхода и готовился воевать с Россией.

Этот альянс и хотел разрушить полковник Донован. Немецкие шпики, следовавшие за ним, продолжали информировать о всех шагах «дикого Билла». От них ускользнула лишь одна деталь. Донован связался с генералом ВВС Душаном Симовичем и группой сербских офицеров. Они готовы были тотчас поднять мятеж и свергнуть правительство, заключи оно союз с немцами. В Семлине, на квартире Симо-вича, Донован обещал ему «полную моральную и материальную поддержку» Америки.

Донован сыпал деньгами. Позднее он будет хвастать, что «купил» путч генерала Симовича. Падок на его уверения был и другой генерал— Метаксас. В середине января он все-таки отверг руку, протянутую немцами, и встал на сторону англичан. Согласно их договору, британское командование на Ближнем Востоке втайне соберет войска, и, как только немцы вступят в Болгарию, англичане, опережая их, высадятся в Салониках.

майору Клемму стало известно об оппозиционных группах, готовых «устранить правительство Мета-ксаса ради достижения мира».

Теперь

к майору Клемму все чаще обращались греческие военные и политики. Им хотелось закончить наконец войну с итальянцами, и они надеялись на помощь, обещанную Германией.

В конце января Гитлер вызвал майора в Берлин. Намечалось срочное совещание по Греции. 1 февраля Клемм встретился с фюрером и доложил: войны с Грецией можно избежать. Многие видные политики желают удержать Элладу в стороне от европейской войны. Британский корпус в Греции не стоит переоценивать: он незначителен.

В эти дни Гитлер так и не решил, нападать на Грецию или нет. 17 февраля берлинские официальные лица, среди которых был и Канарис, предложили греческому посланнику Рангабе еще один вариант примирения. Немцы предлагали изгнать британцев с территории Греции.

В тот же день Гитлер встречается с югославскими министрами Цветковичем и Марковичем. Те поделились своим планом: можно создать Балканский союз и включить в него Югославию, Болгарию, Грецию и Турцию. Союз станет держаться нейтралитета и помешает британцам занять Балканы. Белградские министры готовы были посредничать на переговорах между Грецией и Италией. Их идея понравилась Гитлеру.

Однако оба плана потерпели неудачу. В одном случае возмутились итальянцы, в другом — греки. 19 февраля новый премьер-министр Греции Корисис ответил отказом. Теперь немецкие армии готовились двинуться на Грецию. 2 марта— транзитом через Румынию — они вступили в Болгарию. Тут же бри-

танская флотилия отправилась из Александрии в Пирей, чтобы высадить экспедиционный корпус под началом генерала Вильсона.

И произошел конфуз. Греческие генералы, недовольные правительством, возмутились появлением британцев. Корисис идет на попятную. Надо мириться с Германией. Теперь он сам ищет перемирия и передает в немецкое консульство в Салониках свое предложение — оно очень похоже на вариант Канариса.

16 марта Корисис официально просит власти «третьего рейха» о посредничестве. В Берлине посланник Рангабе спешит в МИД— с дипломатической нотой, в которой правительство Греции уверяет фюрера в преданности. Однако Гитлер отвечает: «Слишком поздно. Ничего уже не поделать».

20 марта Рангабе в отчаянии прибежал в «дом на набережной». Гитлер отказался принять дипломатическую ноту. Не мог бы Канарис сам вручить ее? Шеф абвера уже не верит в успех затеи, но обещает помочь. В рейхсканцелярию он посылает Бюркне-ра. Неудача ждала и того. Бумагу приняли, но тут же отвезли в МИД. Там ее подшили к другим бумагам — никому не нужный листок. Гитлер так никогда и не взглянул на нее.

Диктатор выбрал войну, и ни один аргумент, ни одна просьба не могли его остановить.

Следующее событие лишь ускорило войну на Балканах. Югославия уже решила присоединиться к Пакту трех держав, заключенному между Германией, Италией и Японией, как вдруг, в ночь на 27 марта, генерал Симович — сербский друг Донована — захватил власть в стране. Немедленно началась мобилизация. Недавний союзник готовился воевать против «третьего рейха».

Фюрер тоже не хотел больше ждать. 27 марта он диктует приказ: «Разгромить Югославию и разрушить ее как государственное образование». Операция в Греции превратилась в обширную войну на юго-востоке Европы.