Адмирал Канарис - "Железный" адмирал
Шрифт:
БРОСОК НА ВОСТОК
ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ
21 июня, накануне нападения на СССР, Канарис вместе с Шелленбергом и Гейдрихом ужинает в берлинском ресторанчике «Хорхер». Шеф абвера снова заводит свою волынку: Гитлер и его советники недооценивают Россию, они слишком уверены в победе. Однако Гейдрих, пожалуй, знает настроения фюрера лучше. Он сообщает адмиралу об одном разговоре между Гитлером и его близким другом, Мартином Борманом. Нет, фюрер не обманывает себя, он вовсе не так оптимистичен, как его ближайшее военное
Когда Канарис вернулся из ресторанчика, в «доме на набережной» уже знали о приказе. Приговор судьбы свершился.
* * *
22 июня в 3.15 утра лавина огня разбудила Россию. Первыми выступили агенты Канариса. За ними двинулась самая громадная армия в истории человечества. Она включала 152 дивизии, 3580 танков, 2740 боевых самолетов — в общей сложности 3 миллиона человек.
Передовые советские части оказались попросту раздавлены. То и дело отличались солдаты абвера: они захватывали важные объекты в тылу врага, прокладывали немецким соединениям путь на восток, следили за любыми маневрами противника. Подразделения образцового абверовского полка «Бранденбург» заняли Перемышль, захватили плацдарм на другом берегу реки Сан, закрепились на нем, а еще через несколько дней достигли Лемберга — Львова.
Националисты, взлелеянные абвером-Н, помогали немецким частям. В Вильнюсе, в расквартированной там литовской дивизии, возник путч. Заговорщики — противники коммунистов — перестреляли политруков и перешли на сторону вермахта. В районе Каунаса литовские активисты заняли 24 важных моста, а также туннель и радиостанцию. В Лемберге толпа украинских националистов бросилась на штурм городской тюрьмы НКВД.
польскую кампанию. Как и там, части вермахта одерживали одну победу за другой. Противник, казалось, был сметен. Никакого сопротивления не наблюдалось.
Однако здесь вслед за военными двинулись карательные отряды СС. Они безжалостно расправлялись с евреями, русскими, да и самими украинцами. На оккупированные области обрушился неслыханный террор.
Тогда-то Канарис и понял, что война все-таки будет не такой, как в Польше. Гитлер сражался не с вражеской армией, он расчищал жизненное пространство на востоке. Это была наполовину колониальная война, наполовину расистская операция по уничтожению «неполноценных народов».
Еще в середине марта 1941 года, выступая перед двумя сотнями высокопоставленных офицеров, фюрер сказал, что «восточный поход» станет самой варварской войной за всю историю. «Большевизм — организованная асоциальная преступность». Нужно, говорил Гитлер, «разобрать эту гигантскую кухню, чтобы, во-первых, освоить ее, во-вторых, научиться управлять ею и, в-третьих, научиться эксплуатировать ее». Понадобятся «все необходимые меры — расстрелы, депортации».
Эти необходимые меры Гитлер— с согласия военных— поручил рейхсфюреру Гиммлеру, а тот возложил сию обязанность на шефа РСХА Гейдри-ха. Тот немедленно создал 4 карательных отряда численностью 3 тысячи человек. Эти люди следовали за наступающими частями вермахта и уничтожали всех, кого вождь СС отнес к «недочеловекам»: большевиков, евреев, представителей русской интеллигенции. В первую очередь программа уничтожения касалась 5 миллионов российских евреев.
Как только карательный отряд вступал в город, начинались массовые убийства. Команды палачей действовали, как хорошо отлаженные механизмы. Вот сводка № 153 отряда D: «В отчетное время расстреляно 3176 евреев, 85 партизан, 12 мародеров, 122 коммунистических функционера».
* * *
Канарис не читал победных рапортов СС, однако и по отчетам абверовцев он понял, что в России происходит нечто неслыханное. Христианин и консерватор Канарис понял, что совершается преступление века. Такая мысль отняла у него покой. Тем не менее он никак не протестовал. Его охватила странная боязнь, он не решался поднять голос против людей Гейдриха.
Обер-лейтенант Херцнер, командир батальона «Нахтигаль», одним из первых почувствовал это.
30 июня 1941 года батальон вошел в Львов. Местное украинское население встречало его с бурной радостью. Люди надеялись, что теперь-то возникнет независимое государство. Сторонники популярного на Западной Украине Степана Бандеры на свой страх и риск — не советуясь ни с абверовцами, ни с руководителями «Нахтигаля» — провозгласили «Украинское государство».
Было сразу же сформировано правительство, которое возглавил заместитель Бандеры Ярослав Стец-ко. Узнав об этом, Херцнер и другие офицеры абвера пытались отговорить Бандеру от «преждевремен
но-
ных» действий. А вот эсэсовцы стали действовать совершенно иначе. Как только карательный отряд вступил в окрестности Львова, были арестованы первые сторонники Бандеры, через несколько дней схвачены и сами руководители. Командир карателей пояснил, что независимая Украина фюреру не нужна.
Канарис мог уладить конфликт, однако он упорно отказывался. С трудом его уговорили приехать 30 июля в батальон. Канарис прибыл, опоздав на два часа, поговорил несколько минут с командиром и тут же отбыл восвояси. А еще через несколько дней «Нахтигаль» перевели в Германию. В боевом журнале Херцнер записал: «Украинцы просто потрясены тем, что их борьбе за свободу, едва она началась, сразу положен конец».
* # *
Канарис же снова и снова напоминал своим возмущенным офицерам, чтобы они не лезли в политику.
Шеф абвера не рискнул открыто выступить, даже когда руководители вермахта и СС стали обращаться с советскими военнопленными, как со скотом.
16 июля 1941 года Гейдрих заключил особое соглашение с генерал-лейтенантом Рейнеке, начальником общего управления вермахта при верховном главнокомандовании. Теперь во всех лагерях для военнопленных люди из гестапо и СД имели право отделять всех советских граждан от остальных и расстреливать их как «носителей большевизма». Особенно это касалось евреев, а также политруков и иных функционеров коммунистической партии.
Только когда верховное главнокомандование вермахта издало инструкции об обращении с военнопленными, взяв пример с СС, Канарис среагировал, но как-то вяло; и на сей раз сражаться пришлось его сотрудникам.
Подготовить докладную записку для Кейтеля было поручено сектору международного права (зарубежный отдел абвера), в котором работал активный противник Гитлера граф Хельмут Джеймс фон Мольтке.
Докладная записка, подписанная все же Канари-сом, была датирована 15 сентября 1941 года. Как и следовало ожидать, она не произвела особого впечатления на Кейтеля. Он наложил резолюцию: «Возражения соответствуют солдатским представлениям о рыцарской войне! Здесь же речь идет об уничтожении мировоззрения. Поэтому я одобряю меры и защищаю их».