Адмирал Нахимов
Шрифт:
батареями, фрегат же «Мидия» при первом удобном случае будет также
затоплен, о чем вашему превосходительству имею честь донести.
Исправляющий должность командира Севастопольского порта
Вице-адмирал Нахимов
Неприятель в эту ночь, поставив на батарею, построенную им на
приморской высоте подле устья Черной
в 6 1/2 часов утра открыл огонь по пароходу «Херсонес», стоящему
вблизи сухарного завода.
Отвечая ему своим бортом, «Херсонес» для сбережения машины
подался на швартовых к южной стороне бухты и тем вышел из-под
неприятельского огня. Пароход «Громоносец» и наши батареи
Северного берега бухты немедленно открыли огонь по неприятельской,
[батарее], которая к 7 часам прекратила свой.
На пароходе «Херсонес» убитых—44-го флотского экипажа
вольные матросы Петр Демский, Михаил Гребенюк; раненых — Яков
Белый и 43-го флотского экипажа матрос 1 -й степени Иван Лебединский.
Пробоин в пароходе: противу машины в подводную часть— 3, в
кают-компанию выше ватерлинии 1, в ватер-вейс ютовой — 1, з
кожуховую каюту с правой стороны — 1.
О чем вашему высокопревосходительству имею честь донести.
Вице-адмирал Нахимов
Вице-адмирал Нахимов во все время 165-дневной осады
Севастополя, сначала не принадлежа к ее обороне, потом с 28 ноября в
качестве помощника и замещения меня в случае смерти или раны,
чрезвычайно способствовал успешной обороне Севастополя:
блистательною неустрашимостью, влиянием на войска, приобретенною любовью
и уважением, неусыпною деятельностью, доходящею до того, что
непрестанным осмотром бастионов, редутов, батарей и траншей ему
известно направление орудий в каждой амбразуре.
Вице-адмирал Нахимов имеет неисчислимые заслуги.
Производство вице-адмирала Нахимова в следующий чин, о чем
я считаю священным долгом испрашивать ходатайства вашего
императорского высочества, порадовало бы морские и сухопутные войска
и принесло бы существенную пользу общему делу и службе государя
императора.
Генерал-адъютант барон Остен-Сакен
Усилия, употребленные неприятелем против Севастополя 5
октября и в последующие затем дни, дают основательный повод думать,
что, решившись продолжать осаду, враги наши рассчитывают на
средства еще более громадные. Но теперь шестимесячные труды по
укреплению
утроились, а потому кто из нас, верующий в правосудие божие,
усомнится в торжестве над дерзкими замыслами неприятеля? Но
разрушить их при большой потере с нашей стороны не есть еще полное
торжество, а потому я считаю долгом напомнить всем начальникам
священную обязанность, на них лежащую, а именно: предварительно
озаботиться, чтобы при открытии огня с неприятельских батарей не
было ни одного лишнего человека не только в открытых местах и без
дела, но даже прислуга у орудий и число людей для неразлучных с
боем работ было бы ограничено крайней необходимостью. Заботли-
вый офицер, пользуясь обстоятельствами, всегда отыщет средства
сделать экономию в людях и тем уменьшить число подвергающихся
опасности. Любопытство, свойственное отваге, одушевляющей
гарнизон Севастополя, в особенности не должно быть допускаемо
начальниками. Пусть каждый будет уверен в результате боя и спокойно
останется на указанном ему месте, что особенно относится к гг.
офицерам. Я надеюсь, что гг. дистанционные и отдельные начальники войск
обратят полное внимание на этот предмет и разделят своих офицеров
на очереди, приказав свободным находиться под блиндажами и в
закрытых местах. При этом прошу внушить им, что жизнь каждого из
них принадлежит отечеству и что не удальство, а только истинная
храбрость приносит пользу ему и честь умеющему отличить ее в своих
поступках от первого. Пользуюсь этим случаем еще раз повторить
запрещение частой стрельбы. Кроме неверности, естественного
следствия торопливости, трата пороха и снарядов составляет такой важный
предмет, что никакая храбрость, никакая заслуга не должны
оправдывать офицера, допустившего ее. Заботливость об охранении города*
вверенного государем нашей чести, пусть будет ручательством
меткости и хладнокровия наших артиллеристов .
Начальник 4-го отделения оборонительной линии конт'р-адмирал
Истомин 2-й донес мне, что вчерашнего числа вскоре после сумерок,
только что наша ночная цепь успела занять свои места впереди
Камчатского редута, неприятель, обстреливавший передовые наши
ложементы, вдруг прекратил ружейный огонь и все действия своей
артиллерии обратил на редут. В то же время три неприятельские колонны
с рассыпанною впереди цепью бросились чрез интервалы наших
передовых ложементов и обхватили их с тыла.
Встретив их вначале сильным батальным огнем из ложементов,