Адмирал Нахимов

Коллектив авторов

причем, к сожалению, произошел пожар во всей этой части города-

Начальник эскадры Осма'я-паша и несколько офицеров сдались

военнопленными. По окончании дела послан был вице-адмиралом Кахимог-

вым парламентер для объявления городовому начальству, что) флот

его императорского величества пришел на Синопский рейд для: истреби

ления турецкого и что даже было приказано, сколь возможно;. изйе>

гать от стрельбы по городу, что и исполнено, сколько собственная,

оборона от

выстрелов с батарей дозволяла. Начальства в городе не:

найдено, а впоследствии явились депутации от греков с просьбою

взять их с семействами на корабли для охранения от турок, в чеж ив»

по неимению приказаний отказано к предложено обратиться к евро*-

пейским консулам. С нашей стороны убитых 37, раненых 233

человека вообще; флагмана и капитаны выказали и знание своего дела и

самую непоколебимую храбрость, равно как и подчиненные им офицеры*

нижние же чины дрались, как львы, и, несмотря -иа утомление в ера-

– жении, работали без отдыха, дабы привести суда в возможность

шлыть, что по случаю позднего осеннего времени представляло боль-

;шие затруднения, ибо большая часть кораблей имела сквозные

пробоины в мачтах и реях. Стрельба с кораблей производилась с

особенным искусством; корабли «Великий князь Константин» и «Париж»,

снабженные бомбической артиллерией, стреляли с неимоверным

искусством и взорвали своих противников в начале сражения, по

окончании же оного эскадра прибыла в Севастополь.

Любезный и дорогой мой друг

и брат Андрей Михайлович!

Ты, конечно, на меня сердишься и не поверишь, если я тебе

скажу, что до сих пор не имел времени отвечать тебе и благодарить за

твое радушное и приятное приветствие, в котором ты меня так мило

поздравляешь с победой^ После Синопского дела, возвратясь в

Севастополь, я вскоре опять поднял свой флаг на корабле «Двенадцать

апостолов», а с тех пор каждый из нас постоянно был занят —

готовились достойно встретить грозных врагов драгоценной нашей

отчизны.

Итак, вот четвертый месяц, что я на рейде и ни разу не был на

берегу. К тому же нынешняя крымская зима была ужасная, поверишь

ли: в каюте доходило иногда до 4° мороза, а вода в графине замерзала

довольно часто, то после служебных занятий, спустясь в каюту,

право, приходилось не до писем, и я откладывал почту за почтой. Теперь

погода поправилась, но я захворал лихорадкой. Впрочем, нет худа

без добра: доктор предписал несколько дней не выходить наверх, и я,

пользуясь свободой, спешу отвечать тебе, дорогой мой друг, и

благодарить за родственное

твое расположение и внимание.

Ты пишешь, что вся Россия приветствует меня с Синопской

победой, я же должен сознаться, что бодрым состоянием духа наших

^команд, прекрасной материальной частью флота Россия обязана

покойному благодетелю Черноморского флота адмиралу Михаилу

Петровичу Лазареву. Мне же остается благодарить всевышнего, что он

даровал тине плоды неусыпной заботливости и постоянных трудов

бывшего нашего начальника и друга. Право, всякий на моем месте сделал

гбы то же, что я,

Теперь вся Европа в волнении, надо думать о новых предстоящих

действиях. Один бог знает, когда мы увидимся с тобой. Ах, если бы

года через два ,или три все успокоились и мне дозволили бы годик

прожить в деревне в кругу моих добрых родных; праъо, я поздоровел

и помолодел бы! К тому же вдали от всех вас я совсем одичал. Был

при мне один близкий родной Платон Воеводский1, да и тот теперь

почти два года в отсутствии, за границей. Здесь кстати и мне

приятно тебе сказать, что Керн2 молодец, прекрасно вел себя в сражении*

лолучил чин и фрегат и в весьма непродолжительном времени будет

командиром корабля и экипажа. Прошу тебя, любезный друг Андрей

Михайлович, засвидетельствовать мое душевное почтение сестре

Надежде Яковлевне и перецеловать за меня милых дочерей. С какою бьк

радостью я познакомился с ними лично. Прощайте, да благословит

вас всех господь всеми благами в мире! Не забывайте душевно

любящего и преданного вам друга и брата.

P. S. Если ты видишься или переписываешься с сестрой Ириной:

Павловной, то засвидетельствуй ей мое душевное почтение. Сергей

Михайлович Фиглиев всегда был ко мне внимателен, передай ему, что

я всегда это помню и ценю.

«Русская старина», 1901, № 5, стр. 395—396-

1) Генерал-лейтенанту Павловскому, окончившему возложенное

на него поручение по Северному укреплению, сдать начальство над

оным генерал-адъютанту Корнилову, на которого возлагается

оборона всей Северной части Севастополя.

2) Заведывание морскими командами, отделенными для защиты

южной части Севастополя, поручается вице-адмиралу Нахимову.

О чем объявляю по Севастопольскому гарнизону и вверенным мне