Адреналин
Шрифт:
Леха неопределенно качает головой.
Кажется, я окончательно протрезвела.
Со стороны кухни слышится какой-то шум.
– Лоджия! – вскрикивает Леха.
Черт! На кухне – крохотная незастекленная лоджия. Второй этаж – не проблема для тех, кто очень хочет забраться в квартиру.
– Быстро в коридор! – шепотом командует Леха. – В кобуре – газовый пистолет, возьми его и оставайся пока там. Глянь, может, кто-то есть на лестничной клетке.
Я пулей миную открытое пространство между комнатой и кухней, трясущимися руками нахожу под
Выглядываю в коридор – Леха с оружием занял позицию за углом. Он вопросительно смотрит на меня, я качаю головой, давая понять, что возле квартиры никого нет.
Зато на лоджии совершенно точно кто-то есть – я слышу доносящийся оттуда шорох.
Кивнув мне, Леха на цыпочках проскакивает в кухню, занимает позицию сбоку от двери, скрытой портьерой. Я делаю рывок вперед, остановившись рядом с холодильником. Сердце в грудной клетке похоже на отбойный молоток.
Леха тычет пальцем в ткань. Кивнув, я делаю два неслышных шага, берусь за край занавески. Потом мы молча считаем до трех – и я резко отдергиваю ткань, а Леха поворачивает ручку двери и рывком распахивает ее.
От неожиданности я взвизгиваю – Леха за шкирку втаскивает внутрь какого-то типа в куртке, темных очках, бейсболке и натянутом поверх капюшоне. Он валит человека на пол и ловко прижимает его шею коленом.
– Лежать, сука, или стреляю! – орет Леха, упираясь дулом пистолета незнакомцу в висок.
Ответом ему становится придушенный хрип.
На запястьях человека, влезшего в нашу лоджию, – множество плетеных фенечек.
– Андрюха? – спрашиваю я обалдело.
Протягиваю руку и сдергиваю с его головы бейсболку.
– Твою мать! – Леха убирает колено с Андрюхиной шеи, ставит пистолет на предохранитель.
– Мечтаешь меня пристрелить? – скривившись, шипит тот. – Мозги плохо отмываются от обоев.
– Ты что здесь делаешь? – ору я, снимая с него очки. – Тебе жить надоело? Ты почему в Москве?
– Я вам апельсинов принес! – оправдывается, глядя на меня снизу, Андрюха.
Апельсинов! Отлично!
– Ты один? – спрашивает Леха, выглядывая через приоткрытую дверь на улицу.
– Да один, один. Не переживайте! Вот! – Андрюха затаскивает из лоджии набитый доверху рюкзак.
Леха тут же захлопывает дверь и задергивает шторы.
Андрей тем временем уже дернул молнию на рюкзаке – и выкладывает прямо на пол деликатесы. О господи! Апельсины, семга, шоколад, сыр, какое-то печенье. И – ура! – бутылка дорогого виски.
– Я же знаю, что у вас налички не осталось! – говорит Андрей деловым тоном. – Кстати, твоя любимая! – сует он мне под нос баночку красной икры.
– Ты как вообще залез сюда? – спрашиваю я.
– Как? По трубе. То есть сначала влез на козырек подъезда, дальше там штыри какие-то торчали, дотянулся до трубы… А по трубе наверх – это же плевое дело!
С ума сойти! А если бы он сорвался с этой самой трубы?
– Да не переживай ты! – говорит он, видя
– Подожди, подожди! – останавливает поток продуктов, доставаемых из рюкзака изобилия, Леха. Он берет Андрея за плечо. – Объясни, пожалуйста, зачем ты так рисковал? Ты думаешь, тебя никто не узнает в этом капюшоне? Нашелся, блин, Джеймс Бонд, мастер перевоплощения! Ты понимаешь, что ты наделал? Засветился сам, засветил нашу квартиру– и все ради того, чтобы принести девушке банку ее любимой красной икры?
– Девушка того стоит! – продолжает веселиться Андрюха.
– Хватит ерничать! – выходит из себя Леха.
– Да что ты на меня орешь? – возмущается Андрей. – До вас же не дозвонишься, не докричишься! Хоть кирпичом в окно кидай – результата ноль!
Так вот кто звонил сюда на домашний номер!
– Да потому что мы договорились не высовываться и не общаться, пока Вадик все не выяснит! – кричит Леха.
– Да, Андрей! – встреваю я. – За еду спасибо, но она не стоит того, чтобы ты так рисковал! Тебе же могли голову оторвать!
– Да кому я нужен, голову мне отрывать? – кричит Андрей.
– Людям Аркадьева! – кричу я. – Забыл?
Я вдруг понимаю, что мы, как три идиота, сидим на кухне на полу вокруг кучи еды и орем друг на друга. Отделение для душевнобольных.
– Стойте! Стойте! – хватает нас за руки Андрей. – Подождите! Дело не в икре! И не в апельсинах. Дело в том, что у меня для вас очень важная информация!
– Какая информация? – сухо интересуется Леха.
Андрей снимает с себя куртку, усаживается удобнее на полу, с заговорщическим видом берет из пакета один апельсин.
– Дело в том, дорогие мои, – произносит он тихо, перекидывая апельсин из одной руки в другую, – что Артем Савельев жив!
2
– Я не знал, чем себя занять, мне было реально скучно торчать у Володькиной тетки, я не знал, что с вами, что вообще в Москве происходит, – тараторит Андрей. – И я… я реально соскучился! – бросает он на меня быстрый взгляд. – В общем, я плюнул на всю эту конспирацию, сел на скутер и прикатил сюда. Я в Москве уже третий день. Хожу постоянно в темных очках, как крот, и в капюшоне. Даже ночью. Свихнуться можно! – Андрей хмыкает, потом видит наши лица и продолжает свою скороговорку. – Так вот! Все эти три дня я торчал у офиса «Норд-Вест-Банка».
Леха присвистывает.
– Мне было интересно, что там вообще происходит, как у них дела без самого главного дяди, может быть, я хотел увидеть Аркадьева, понять, чем он занят, какое у него настроение… – оправдывается Андрей. – Ну, в общем, что без толку, как тараканы по щелям, сидеть? Так можно всю жизнь прятаться!
– Мы вообще-то хотели уехать за границу на время, – говорит Леха.
– Не надо никуда ехать! Савельев жив, а значит, нам ничего не угрожает! – тормошит его Андрей.