Адреналин
Шрифт:
Мы снова перемещаемся на кухню.
Все то время, пока Леха заваривает чай, режет принесенный Андреем лимон, досыпает в сахарницу сахар, ломает на куски шоколад, мы все осознаем происходящее. Однако логического объяснения этому происходящему, кажется, никто из нас найти не может.
– Надо позвонить Вадику! – говорю я. – Он последний общался с Аркадьевым. Может, он просто не так его понял? Предположим, у Савельева действительно был сердечный приступ и, возможно, даже клиническая смерть, а потом он очухался, подлечился и пошел себе спокойно
– Просто жития святых! – усмехается Леха. – И с чего ты думаешь, что мы дозвонимся до Вадика? Он сам сейчас где-нибудь за городом, с выключенным сотовым, трясется от страха.
Честно говоря, не представляю себе Вадика, трясущегося от страха.
– По крайней мере, можно попробовать, – возражаю я. – Думаю, если Савельев жив, мы можем отдернуть шторы и включить свои сотовые телефоны?
– И выпить за его здоровье! – улыбается Андрей и тянется к стоящей на столе бутылке.
Разумеется, Вадим не в доступе. Я пишу ему смс с просьбой немедленно мне перезвонить. Маша, конечно, тоже не в доступе – но так как осадное положение, кажется, снято, Леха решается выйти в интернет, подключившись через свой мобильный.
Пока мы пьем чай, Леха пишет Машке письмо, чтобы она срочно с нами связалась. Остальные подробности мы решили пока не сообщать. После того как письмо отправлено, нам остается только ждать ответа – либо от Маши, либо от Вадима.
Несмотря на то, что выяснилась вся правда про Савельева, вопросов у нас меньше не стало… И гнетущая тревога, которая отпустила нас всех после звонка в банк, снова вернулась, сгустилась сумерками за окном.
К восьми часам вечера мы опустошаем половину бутылки виски. Странно, но алкоголь на меня почти не действует. Или это просто очередная стадия опьянения?
Андрей, соскучившийся по общению с нами, трещит без умолку, рассказывая про свое житье в крохотном городке Болохове, в котором он провел три недели изгнания. Его рассказы неожиданно вызывают у меня приступы гомерического хохота. Это нервное, что ли? У Лешки, наоборот, серьезные глаза – видимо, в уме он пытается так и эдак сложить разрозненные фрагменты картинки под названием «Мнимая смерть Артема Савельева» и понять, кому выгодно водить нас за нос и держать в страхе.
В начале девятого на мой телефон приходит сообщение о доставке смс.
– Вадим включил телефон! – восклицаю я, хватая со стола аппарат.
Андрюха умолкает на полуслове. Я тут же нажимаю на клавишу вызова. Вадик снимает трубку после третьего гудка.
– Зачем ты звонишь? Что случилось? – спрашивает Вадим. Судя по звуку, он в большом пустом помещении. Гараж? Склад?
– Вадим, Савельев жив! – ору я в трубку.
– Что? Жив? – переспрашивает Вадим. – С чего ты взяла?
– Так! Жив! Андрей видел его своими глазами! Он уже три дня в Москве и все разузнал! А еще я звонила в банк – там все в порядке, работа идет по-старому и господин Артем Савельев по-прежнему является руководителем!
Андрей, глядя на меня, активно кивает головой.
– Я включу громкую связь, – говорю я в трубку.
– Ты ошибаешься! – после паузы заявляет категорично Вадим. – Ты ошибаешься, Савельев умер! Это стопроцентная информация.
– Но я сам видел, как Савельев входит в банк! – кричит Андрей. – Вадим, ку-ку, вылезай из укрытия, воздушная тревога окончена! – он заливается веселым смехом. – Приезжай к нам, а то мы допьем виски без тебя!
– Рыжик, слушай меня внимательно! Я не знаю, кого именно Андрей принял за Савельева и что тебе сказали в банке, но советую немедленно отключить телефоны, а лучше – выбросить их к чертовой бабушке и сегодня же ночью сменить квартиру! Все, отбой, я свяжусь с вами, когда что-либо узнаю! И не звони мне, это опасно!
Вадик кладет трубку. Андрей немедленно перезванивает ему со своего телефона – но Вадим уже снова «временно недоступен».
Мы молча смотрим друг на друга.
Все происходящее очень и очень странно…
– Вадик идиот, если упорно не желает видеть правды, – говорит Леха.
– Вадик кто угодно, но не идиот, – усмехаюсь я. – У меня есть одно предположение. Но, боюсь, оно вам не понравится…
3
– Кто затеял всю эту адреналиновую историю? Кому больше всех хотелось навариться на розыгрышах? Кто придумал идею с банковской ячейкой, в которой аккумулируются средства команды до тех пор, пока мы не заработаем кругленькую сумму? Кто, в конце концов, арендатор этой ячейки? И кто сообщил нам о том, что Савельев умер?
Я выпаливаю все это скороговоркой – и вижу, как в глазах Андрея и Лехи вспыхивают недобрые огоньки.
– Думаю, все эти вопросы нужно задать самому Вадику, – негромко заявляет Леха. – Предлагаю вам его навестить…
Ровно в половине двенадцатого мы оказываемся у дома Вадима – вернее, у поворота к его дому. Андрей прикатил на скутере, мы с Лехой поймали первую попавшуюся тачку. Расплатившись с водителем, Леха хлопает дверью, Андрей оставляет скутер у низкой ограды, опоясывающей растущие во дворе тополя, и мы крадучись, стараясь держаться подальше от фонарей, идем к нужному нам подъезду.
– Давай сюда! – дергает меня за рукав Леха, и мы ныряем в узкий проход между двумя гаражами.
Андрей присоединяется к нам – и мы оказываемся ровно перед подъездом Вадима, при этом находясь в тени.
Среди припаркованных впритирку автомобилей Вадикова «форда» нет. Окна его квартиры на девятом этаже темны. Впрочем, Вадик может точно так же, как и мы, маскироваться. Вернее, делает он это наверняка намного виртуознее нас.
– Если ты права, Вадик уже давно за пределами города, а то и страны, – говорит тихонько Андрей. – Не будет же он сидеть в квартире и дожидаться, когда мы заявимся к нему домой и потребуем объяснений.