Адриана. Наказание любовью
Шрифт:
Господин Оскар подошел к нашей парте и смотрел на Бет в упор, сдвинув тёмные брови. Моё солнышко покраснела от стыда и опустила взгляд. Я виновато улыбнулся и спрятал своё рукоделие в парту. Теперь его взгляд остановился на мне. Чего так пялиться? На мне что, узоры!
Зрачки учителя расширились.
— Простите, леди, э-э-э как вас зовут? — спросил он, всматриваясь в моё лицо и теребя ровный подбородок с черной щетиной.
Кому-то лень бриться по утрам!
Девушки на соседних партах пялились на нас во все глаза.
— Леди Адриана Хаминг! — напомнил я и зевнула. —
Раздался хохот.
Выражение лица молодого мужчины изменилось, он гневно осмотрел меня с ног до головы и отошёл подальше. Наверное, испугался, что я его покусаю.
— Вот как?! И кто вас учил?
— Папа нанимал лучших учителей, в том числе и математики.
— Тогда может решите парочку примеров, а?
Думал я испугаюсь! А фиг тебе!
— Давайте ваши примеры. Только если я решу их, извольте оставить меня в покое. Мне ящерку дошить надо! — заявил я нагло.
Пусть не думает, что перед ним трус!
Бетти дернула меня за подол и прошептала:
— Господин Бох тебя за такое на горох в угол поставит!
“Еще посмотрим, кто кого и в какую позу поставит!”
— Вы что торгуетесь, леди Адриана?! — зарычал учитель приятным, но сердитым баском.
Я нагло улыбнулся.
Другие ученицы затихли.
Мы молча оценили друг друга. Среди всех учителей пансиона господин Бох не только самый молодой, но и самый строгий. Я догадался, что в нем сейчас взыграло самолюбие и азарт. Какая-то настырная пигалица бросает ему вызов. Можно сказать покушается на его учительский авторитет. Я, в бытность мою мальчишкой, такого бы точно не простил. Ну, только если миленькой девушке.
— Тогда идите к доске!
Прозвучало это таким тоном, словно он вызвал соперника на поединок к барьеру. Только вместо мушкетов у нас был мел.
Оскар призадумался и потом начертал несколько достаточно мудрённых примеров.
— Прошу, — пригласил он.
Я снова язвительно улыбнулся, взял мел и стала живо чертить цифры. Подумать учитель меня, конечно, заставил, но я справился со всеми задачами. Он смотрел внимательно на каждое моё движение, все теребил свой небритый подбородок, стоя у меня за спиной. Спорим, он рассматривал мою…э-э-э спину.
— Пожалуйста, — развернулся я к нему лицом и поджал губки.
Оскар подошел ближе к доске, оценил работу.
— Угу, вот здесь ошибка!
Я всмотрелся в цифры, ещё раз пересчитал в уме.
— Нет же, всё правильно!
— Нет, — уперся он. — Нужно было сначала поделить, а потом умножить. В наказание останешься после уроков на дополнительные занятия.
Кто-то то тут в узурпаторы заделался!
От возмущения мел выпал у меня из пальцев и я бросился его поднимать. Оскар тоже. И тут мы столкнулись лбами, я по привычке выругался. Учитель вытаращил на меня глаза. Девочки, наблюдая за этим безобразием, захихикали. Бет снова покраснела. Да, переживает за меня бедняжка.
Мой “узурпатор” потер лоб и на удивление сдержанно сказал:
— Леди Адриана, я повторять не стану. Вы остаётесь в наказание после уроков!
Сказано это было таким тоном, что я догадался — учитель
— Ну и ладно, — не стал больше спорить. — Надо, так надо. — Под пристальным вниманием девочек, вернулся на своё место.
Бетти принялась меня шепотом пилить:
— Эндрю, ты с ума сошла, что ты вытворяешь?
— Ничего, — надулася я, — Я всё правильно решила. Чего ему надо?!
— Учителю виднее!
— Ага, чего-то мне этот учитель уже не нравится! Ну совсем не нравится!
— Тс-с-с.
После этого разговора мы замолчали и погрузились в мысли. Каждый в свои. Я обдумывал, странное поведение Оскара. Ведь он специально ко мне прицепился и я, странное дело, поддался на его провокации. Интересно, чем это всё мне обернётся?
После математики, прошло еще четыре урока. На пении, стоя во втором ряду, я красиво открывал рот и никому не мешал. Почти не мешал. Учитель пения, мадам Жюлаз, заметила это и всё же заставила меня спеть, притом соло. Зря она это сделала. Спеть-то я спел, но слуха у меня не оказалось совершенно. Получились своеобразные звуки, чем-то напоминающие крики котов на крышах в разгар загула. Мадам Жулаз решила, что мне лучше слушать, но не как не петь. И я слушал, сидя в сторонке на стуле. Обидно. Зато Бетти, пела очень хорошо и всё время улыбалась мне. Так я просидел два урока на стульчике.
Потом учили грамоту. Зачем мне это? Грамоту я знал хорошо. Меня с раннего детства готовили в правители Сендарина. С четырех лет воспитывали лучшие умы государства. Философы, математики, историки, стратеги. Грамоте, например, меня учил знаменитый писатель Элит Дрозд.
После последнего занятия девушки весело помчались к выходу из корпуса. Мне хотелось присоединиться к ним. Но моё солнышко Бет остановила меня. И почему она такая правильная?
— Не забудь, тебе ещё с господином Бохом заниматься, — напомнила подруга.
— Да — да. Я с ним быстро управлюсь, не переживай, — мне очень не хотелось возвращаться в класс математики и слушать наставления этого типа.
— Вот это и настораживает! Адриана, не сходи снова с ума, веди себя как нормальная девушка, пожалуйста!
— Я нормальная, нормальная, нормальная…и девушка, девушка…
— Ну да… — Бетти скрестила руки на груди.
— Бе-т-ти, а может ну его, Оскара этого! Пошли лучше яблоки поищем, — протянул я и жалостно посмотрел на неё. — Чего-то он на меня странно пялится и заставляет примеры неправильно решать. Может он ку-ку…
— Нельзя же быть такой легкомысленной, Эндрю. Яблоки подождут! К тому же он такой милашка. — прошептала она и оглянулась на проходивших мимо девушек.
— Ладно, раз он "милашка"… пойду! — я опустил плечи и пошел к классу математики.
В классе никого не оказалось, и окна открыты были настежь. Ветер путался в занавесках “Что же, подожду! Не расстраивать же милашку-Оскара”
Я снял до ужаса надоевший мне чепец, высвободив две косички. Бетти помогла заплести мне их сегодня утром. Мои волосы не такие длинные, как у других девчонок, но ходить без какой-либо прически считалось дурным тоном. Я подошел к окну и жадно вдохнул свежий воздух.