Адриана. Наказание любовью
Шрифт:
Мы с Кати, так звали эту девушку, весь вечер танцевали, смеялись и пили игристое вино. В пятнацать лет мужчине, наконец, позволено пить вино. Когда все гости незаметно ушли, мы уединились в моей спальне, и она сделала из меня, мальчика, мужчину.
— У тебя что было… С кем. Кто был твоим любовником? — удивилась Изида и захихикала, прикрыв рот ладошкой.
— Я не уверена… — растерялась я. — Вроде и было, и не было.
Не могла же я сказать, что у меня все это было с женщиной и в пятнадцать лет!
Бетти, увидев моё замешательство,
— Тебя что, изнасиловали? Адриана, может быть в этом причина твоей болезни?!
— Нет… нет, нет, что ты, Бетти! Я здорова, как бык! — зря я завел эту тему.
— Расскажи, — попросила художница Флоя. — Это больно?
“Вот только тебе об этом и рассказывать — ребенку! Да и откуда я знаю, как там у девушек с «этими» ощущениями”
— Меня никто не насиловал! — твердо сказал я.
Хотел закрыть тему, но девушки окружили меня со всех сторон и начали расспрашивать.
— Он хоть нравился тебе?
— Ну да… — опихнулся я и решил прекратить всякие разговоры по поводу моей половой жизни. — О таком не принято рассказывать. Я бы сказала, неуважительно по отношению к тому, с кем… Ну вы меня поняли, девочки. Давайте не будем!
Но самогон бурлил в их легкомысленных головах, подогревая любопытсво.
— Мы никому не расскажем. Честно-честно, — раскраснелась Изида. — Как же мы узнаем, что нас ждет после замужества.
“Да ничего хорошего!” — подумал я, но не стал их разочаровывать.
— Нет, не хочу… — застенчиво улыбнулся надеясь, что у девушек проснется хоть какое-то чувство такта.
— Может ты лгунья и все выдумала, — предположила Юрита.
Не знаю, что творилась в этот момент в мыслях этих юных созданий, но гостьи переглянулись и в их взглядах я прочел некоторое разочарование в моей персоне.
— Скукота, я думала будет весело — надула губу, Родия, неказистый вид коей наводил скуку сам по себе.
Только Бетти осталась ко мне неизменно доброжелательна. Какая же она все же замечательная!
— Девочки, ну что вы к ней пристали? Она не хочет об этом говорить? Стесняется, — попыталась защитить меня подружка.
Но трусом я не был, да и стеснительным тоже.
— Я встретила его случайно, и он старше меня… — разочарование к моей персоне постепенно улетучивалось. В глазах гостей появилась искорка, но я тут же затушила этот разгорающийся огонек любопытства, — Ну вас, что я обязана вам все рассказывать!
— Она врет, — заключила Изида. — Пошли девочки, мне спать хочется.
Вот и наладил отношение с девушками!
Вслед за Изидой ушли и Юрита и Родия и с некоторым разочарованием посмотрели на меня. Немного погодя и Флоя отправилась спать. Бетти же терпеливо ждала, когда все уйдут.
— Послушай, Адриана, мне то ты можешь сказать правду? — она заботливо обняла меня. Ах, Бетти!
— Правду. Правда в том, что ты все равно мне не поверишь. Ведь я была мальчишкой и жила иначе.
Бетти положила свою голову мне на плечо,
— Ты снова выдумываешь.
— Да, выдумываю. Ты верно сказала, вся моя прошлая жизнь — одна сплошная выдумка. Хочешь, я расскажу тебе как у меня была первая женщина. Ведь я был почти мальчишкой.
— Нет, не хочу, это ужасно! — возразила Бетти и снова зевнула.
— Тогда побудь со мной немного, — попросил я и незаметно смахнул выступившую слезу. С чего я вдруг стал таким сентиментальным.
— Конечно.
Мы сидели молча, в темноте на моей кровати. Бетти положила мне голову на колени и дремала. Время позднее и ей хотелось спать, особенно после самогона. Мое сокровище, как я рад, что ты рядом. Я перебирал мягкие волосы Бетти пальцами и проваливался в воспоминания прошлого…
…Свой первый раз, конечно помнят все, без сомнения. Только не все об этом любят рассказывать. Особенно, если воспоминания не слишком приятные.
Мне в этом отношении повезло. Я запомнил его, как, наверное, запомнил бы каждый на моем месте.
Я и Кати уединились в моей спальне. Она все время почему-то улыбалась и улыбалась как-то загадочно. Я тоже ей улыбался и боялся показаться трусом в её глазах.
Она открыла окно и теплый ветер подхватил ее волнистые светлые пряди волос. Я заметил насколько ее кожа была белоснежной, бархатной словно лепестки весенних подснежников. Девушка жадно вдохнула теплый воздух и прикрыла глаза, наслаждаясь спокойствием и уединением. Я рассматривал ее пленительные пухлые губки и соблазнительную шею с маленькой родинкой.
— Я нравлюсь тебе? — спросила она и посмотрела на меня зеленоватыми русальими глазами.
Я чувствовал, как меня разжигало от крайнего смущения. Я подозревал, что Кати получила на счет меня от моего папани особое наставление.
— Да, — ответил я неуверенно и почувствовал, как запульсировала в висках кровь, приливая к лицу и ушам. О как нелепо, наверное, выглядел я в этот самый момент. Как нашкодивший пацан!
— Ты очень красивый и смелый? — прошептала она мне на ухо, склонившись к моему лицу, запах ее духов немного опьянил меня, и потом сладко поцеловала в губы. Я неуверенно ответил на поцелуй. Ведь целовался я тоже в первый раз.
Кати стала обнажаться, легко справилась с пуговицами и завязками на своем платье. Оно легко соскользнуло с нее, оставив в одной нижней рубашке и панталонах.
Я стоял как вкопанный и чувствовал слабость и дрожь в коленях. Она заметила моё смущение и снова улыбнулась.
— В первый раз всегда страшно? Расслабься, Эндрю, — успокоила она.
Я чувствовал, как немеют колени, а мое тело откликается на вид прекрасной полуобнаженной девушки.
Она также легко освободилась от остальной одежды и показала красоту своего тела полностью. Кожа ее была необыкновенно мягкой, словно бархат. Маленькая грудь с нежно розовыми сосочками, стройный стан, словно выточенный из мрамора мастером скульптуры.