Афганистан идет за нами вслед
Шрифт:
Когда станет невыносимо трудно, Степанов будет думать о погибших друзьях. Что бы сказали они, если бы вдруг ожили? Как бы отнеслись к его проблемам? Наверное, грустно усмехнулись бы. Оживить Алешку Медведя, Володю Митрофанова… Поднять их из могилы, предложить: «Вы будете помнить все. То, что были офицерами, имели награды, вас уважали, ценили. Теперь ничего из прежней жизни к вам не вернется. Будете заниматься самой грязной работой. Иметь минимум удобств. Работать от темна до темна. Однако
Согласились бы они ожить или нет, Степанов не мог ответить однозначно. Да и никто, наверное, не сумел бы…
Вертолеты приземлились на аэродроме в Джелалабаде. Не успел спрыгнуть на бетонку, как подошли солдаты в форме ВДВ. И среди них тот сержант-санинструктор, с которым Степанов летел сюда несколько дней назад. Из десантно-штурмовой бригады.
— Видишь, как довелось встретиться… — грустно покачал головой Алексей, пожимая руку знакомому. — Вас прислали в помощь?
— Так точно, товарищ старший лейтенант. Где убитые?
Степанов кивнул на вертолеты и попросил:
— Вы их в тень от самолетов положите. Печет очень…
Десантники быстро вытащили из грузовых кабин носилки. Поставили рядком в тени «Ан-двенадцатого».
— Какой борт летит в Кабул? — спросил офицер у одного из членов экипажа, наблюдавшего за разгрузкой самолета. Видно, этот «Ан-двенадцатый» только прилетел откуда-то.
— Наш, — ответил пилот, — минут через сорок… А что, хочешь сам или с грузом?
— С убитыми… Семь человек…
— Где они?
— Вон, в тени.
Подошли еще два летчика. Начали расспрашивать, как погибли. Рассказал в нескольких словах.
— А кто офицер из них?
— Там на бирке написано. Старший лейтенант Митрофанов.
— Пойдем, глянем…
— Идите, ребята, я уже насмотрелся.
Летчики ушли. Алексей остался с сержантом. Хотелось на что-нибудь присесть, но рядом ничего не было. Солнце прожигало насквозь ткань комбинезона, палило плечи, шею. Пришлось спрятаться под брюхо самолета.
Вернулись авиаторы. Слов у них не было. Лишь сокрушенно качали головами да горестно вздыхали: «Молодые хлопцы… Жить бы да жить».
К самолету подошла группа афганцев в цивильном. Иногда летчики брали гражданских на борт. Подбрасывали в Кабул, другие провинции. Только закончилась разгрузка, как афганцы по сходням стали подниматься в салон и рассаживаться на сидениях. А солдаты пошли за погибшими. Командир корабля, глядя, как те вносят носилки и ставят их на дюралевый пол у самой рампы, о чем-то напряженно думал. По лицу офицера прошла нервная судорога. Он направился к афганцам и проговорил:
— Нет Кабул.
И для пущей убедительности сделал красноречивые жесты руками, требуя, чтобы пассажиры покинули самолет. Среди них нашелся пожилой мужчина, понимавший по-русски. Он перевел слова командира спутникам, и те с явным разочарованием на лицах покинули грузовую кабину.
— Пусть по земле ездят в свой Кабул и сами подрываются на своих минах, — угрюмо пояснил командир Степанову.
Тот промолчал, дескать, ты здесь хозяин. Самому и решать.
Взяли только раненого афганского солдата и сопровождавшего его офицера. Видно, врача. Раненого подвезли за несколько минут до взлета. Уложили на пол, сразу же поставили капельницу.
До Кабула летели чуть более получаса. Когда начали снижение, по грузовой кабине пошел тяжелый трупный запах. Приземлившись, летчики раскрыли рампу. Спускались на бетонку в боковой люк по легкой лесенке, сброшенной вниз борттехником. Через рампу не вышел никто. Для того, чтобы это сделать, надо было пройти мимо погибших…
На аэродроме Степанова встретил капитан из медсанбата дивизии. Венеролог по специальности, здесь он занимался эвакуацией убитых и раненых. Высокий, темноволосый, капитан был очень общительным, наверное, как все представители его профессии. Обычно при встрече со Степановым он всегда настойчиво приглашал его к себе в гости, на что последний отшучивался. Дескать, повода нет для визита к тебе, да и дружбу с венерологом некоторые могут понять не совсем правильно.
Капитан, пожав руку Алексею, попытался и на этот раз пошутить.
— С прибытием тебя на землю обетованную! — весело поприветствовал он Степанова.
— Будь она проклята, эта земля… — хмуро откликнулся Степанов. — Вон я тебе привез… Семь человек…
— Сегодня уже было тринадцать из Баграма… Попали в засаду.
У Алексея учащенно забилось сердце:
— Из офицеров тоже кого-то?..
— Да… Ты его, наверное, не знал. Молодой совсем…
Старший лейтенант вздохнул. Значит, не с Пашкой Борисовым. Впрочем, это сегодня. А завтра?.. Его и так уже один раз приласкала душманская пуля…
Попрощавшись с врачом, сразу пошел в полк. Передал полевую сумку с документами лично командиру — полковнику Скворцову, рассказал обо всем, а затем направился в штаб дивизии. Доложил Преснякову. Тот внимательно выслушал, задал вопросы. Потом отпустил:
— Иди отдохни. Досталось вам…
Подходя к своей палатке, Степанов увидел суетившихся у входа в нее Батурина, Мартынова и Седова.
— Живой? Ну что там? Митрофанов, говорят, подорвался на мине? — встретил вопросами Валентин Батурин.