Афганский рубеж 3

Дорин Михаил

С каждым мгновением кажется, что Евич на своём Ми-24 ускользает от нас. Но не дать ему уйти, теперь является делом чести.

— Аппаратура в работе. Навожусь, — доложил Петруха, пока я выходил под нужный ракурс.

Стрелка на указателе скорости прошла отметку в 260 км/ч. Медленно, но мы сближались с Евичем. Ещё немного и он начнёт маневрировать.

Только

я об этом подумал, как Ми-24, начал уходить влево. Снижается и начинает петлять над песчаными барханами.

— Не могу. Выходит из сектора, — кряхтел Петруха, продолжающий наводится на Евича.

— Сейчас накроем, — сказал я, отвернув влево.

Снижаюсь к самой земле. Фюзеляж уже практически «едет» по золотистой поверхности. Воздушный поток от винтов поднимает песок и верблюжью колючку. От напряжения тело потеет со страшной силой.

По нервам бьёт не только сигнал опасной высоты, но и скатывающаяся капля пота по правому виску.

— Командир, вижу его слева. Надо разворачиваться, — подсказал Петруха.

Бросаю взгляд влево и вижу, как Евич продолжает следовать вглубь пакистанской территории. Впереди ещё одна горная гряда. Если он доберётся туда, то сможет скрыться.

А там и передаст вертолёт противнику. И даже нет смысла гадать какому. Нас же с Петрухой ожидает разбирательство.

— Сейчас, — сказал я по внутренней связи. — Внимание! Манёвр!

Ручку отклонил влево, облетая небольшой каменистый холм. Крен заложил такой, что практически лёг на правую часть остекления блистера. Хорошо, что пристёгнут.

Вышел напрямую. Правый борт вертолёта Евича прямо по курсу.

— Цель в зоне! Дальность 5, — доложил Петруха.

Уловка сработала. Использовали складки местности, чтобы скрыться из виду. Теперь быстро навестись и пустить ракету. Да и самому не попасть под обстрел.

— По готовности пуск.

Звук готовности ракеты оглушает. Сейчас у Петрухи на экране прибора должна загореться команда на разрешение пуска, и он нажмёт нужную кнопку. Медлить нельзя. Счёт идёт даже не на секунды.

— В зоне! В зоне держу. Готов! Пуск.

Ракета сорвалась с направляющей. Два витка

и вот она уже почти достигла цели. В последний момент Евич заметил приближающуюся ракету, но было уже поздно.

— Попал! Есть… — закричал Петруха, но более я ничего уже не слышал.

Время будто остановилось. Краем глаза я увидел среди каменистых валунов фигуру в тёмном одеянии. В то же самое мгновение она исчезла в облаке белого дыма. А к вертолёту устремилась тёмная точка.

Всё что я успел, так это взять ручку управления на себя и набрать хоть какую-то высоту.

И тут же вертолёт затрясло. Мощный удар в левый борт. Затем ещё один. Голова закружилась. В кабине дым и сквозь него мигают какие-то огни.

— Отказ основной гидросистемы. Отказ правого двигателя, — доносится эхом голос печально известной РИты.

— Командир… — словно через толщу воды пробивается голос Петрухи.

Машинально стараюсь что-то сделать с вертолётом. Остановить вращение, сбалансировать его, найти глазами авиагоризонт или хоть какой-то из приборов.

Но настолько ужасно звенит в голове, что сфокусироваться невозможно. Как и не стоит больше задерживаться в кабине.

— Прыжок! Прыжок! Прыжок! — прокричал я, но себя уже не слышал.

Правой рукой нащупал рукоятку двери. Потянул на себя и сбросил её. И тут же почувствовал, как меня что-то дёрнуло назад, а в глаза ударил яркий солнечный свет. Ещё несколько секунд и я приземлился, завалившись набок. Ноги моментально загудели, и их пронзила невыносимая боль.

Щекой почувствовал что-то раскалённое и сыпучее. На губах появился песок, а сверху меня накрыло большим «покрывалом». Купол парашюта приземлился аккурат на меня.

Ещё мгновение и я услышал недалеко от себя грохот и взрыв. Земля слегка затряслась, а песок рядом со мной съехал вниз. Прошло несколько секунд, прежде чем я полностью отошёл от вынужденного покидания вертолёта.

Скинув с себя купол парашюта, осмотрелся по сторонам. Пока ещё не особо осознаю местоположение, но это уже точно не Афганистан.