Афганский рубеж
Шрифт:
– Само собой. Где нам разместиться? – спросил Енотаев.
– Могу предложить только казарму.
Нам показали место для проживания. Обыкновенное большое казарменное расположение с кроватями в два яруса. Сразу же выдали постельное бельё, а вот с горячей водой возникли проблемы. Её не было.
– И чего делать? Я могу простыть, – причитал Чкалов, вернувшись из санузла.
Я укладывал мыльно-рыльные принадлежности в тумбочку и выставлял тапочки рядом с кроватью.
– Бардак! Никакой организации. Я вообще только
Чкалов продолжал на меня смотреть, будто ждал, что я ему дам второй комплект лётного обмундирования.
– Ты чё скажешь, Клюковкин? – не выдержал Чкалов и направился ко мне. – Сам-то взял комбинезон. А нам не подсказал.
Я повернулся к нему и посмотрел в его «поросячие» глаза. Каждый раз смотрю на Лёню и мне смешно. Еле сдерживаю себя, чтоб не хрюкнуть, когда он о чём-то спрашивает.
– На командире местного полка голубой комбез. И нам что-то подобное дадут. Выдыхай, бобёр! – похлопал я его по плечу.
– В смысле, дадут? – удивился Лёня, но тут в расположении появился Енотаев.
– В прямом. Как бы это удивительно ни звучало, но Клюковкин прав. Или угадал. Одеваемся. У подъезда машина стоит. Едем на склад, – громко сказал комэска.
Через полчаса мы уже примеряли новые комбинезоны. Голубые нам не нашли. Или не захотели искать. Поэтому довольствовались светлыми хлопчатобумажными.
Первые пару дней пребывания в Мактабе всё было расписано по минутам. Подъём, завтрак, теоретические занятия и далее по своему плану. У каждого они были свои.
Большинство ускользало за забор в поисках острых ощущений. Я же решил сначала подготовиться, а потом уже гулять.
Как раз сегодня занялся склейкой карт и нанесением маршрутов на предстоящие полёты. Ленинская комната, которую в моё время именовали комнатой досуга, стала для меня классом подготовки.
– Санька, пошли! Тут целый дворец Эмира есть. Говорят рядом пруд, где когда-то русалки плавали, – предлагал мне экскурсию Мага, зайдя в комнату.
– Эх, и ты веришь в русалок? – улыбнулся я.
– Ай, не придирайся! Русалки, девки, пышногрудые гурии – я всех люблю.
Я помотал головой и вернулся к склеиванию карты.
– Не сегодня. Надо готовиться, учиться, расчётами заняться…
– Зачем?! Штурман эскадрильи на что? – удивился Бага, вошедший следом.
Я поднял голову и посмотрел в расположение. Штурман нашей эскадрильи в данную минуту тоже переодевался в повседневную форму, надевая галстук.
– Не будешь готов – долго не проживёшь. Понял?
– Ай, ладно Сашка! В следующий раз пойдём, – махнул рукой Мага, и двое кавказцев оставили меня одного.
Просмотрев карту, я сразу понял, что в Афганистане будет сложно ориентироваться на местности. Сомневаюсь, что наши карты там будут точными. Надо бы что-то придумать,
– Чего задумался? – зашёл в комнату комэска, попивая из металлической кружки чай.
– Готовлюсь.
– Мда, Сашка. Удар головой тебе на пользу пошёл. Раньше, я бы только твои пятки видел. Первым бы за КПП свалил.
– Спасибо, но что-то не хочу подобную процедуру с головой повторять, – ответил я.
Енотаев посмеялся и подошёл к столу. Взял карту и посмотрел на неё. Он внимательно провёл пальцем по маршруту, покрутил аккуратно сложенный прямоугольник в руках и задумчиво почесал бороду.
– Это ты складывал? – спросил Ефим Петрович.
– Да.
– Саня, ты меня прости, но ещё месяц назад я видел карту, сложенную тобой. У меня ребёнок в детском саду, самолётик ровнее сделал. А здесь всё по науке. Кто тебе сложил? Батыров? – поинтересовался комэска.
Ох уж этот Клюковкин! Если мне орден будут вручать, придётся кучу свидетелей привести, чтоб доказали мою причастность.
– Хотите, ещё одну сложу, – недовольно предложил я.
– Ты это брось мне тут возмущаться! За тобой косяков, как у меня волос на бороде. Значит так, ты хотел слетать и показать, что умеешь? Вот завтра со мной и полетишь в составе экипажа.
Улыбку я сдержать не смог.
– И не улыбайся! Требования жёсткие будут. Может, на твоём опыте проведём селекцию нового вида воздействия на проблемных офицеров.
– Это вы про удар по голове? – посмеялся я.
– Про него, конечно.
Слова про селекцию у меня отложились в уме. И пришла отличная идея.
– Командир, а разрешите в город на пару часов? – спросил я.
Тут у Ефима Петровича чуть кружка из рук не выпала.
– Ты опять?! Вот это вся сценка с картой была, чтоб за забор выйти?!
– Я в библиотеку.
И всё же выпала.
– Да что вас так удивляет?! – возмутился я.
– Сочетание Клюковкин и «в библиотеку». Беги давай, а я за тряпкой пойду.
Вернулся я из города с очень интересным экземпляром научной литературы. А именно книгой академика Вавилова «Земледельческий Афганистан». Тут-то и были все особенности рельефа и местности этой горной страны.
По возвращении я предложил штурману эскадрильи использовать её в подготовке. Сначала он покрутил пальцем у виска, предложил мне выпить и лечь спать. Но потом передумал, когда я тыкнул его носом в описание долины Панджшера, хребта Гиндукуш, реки Кабул и пустыни на востоке страны.
Через день, как и обещал комэска, у меня был запланирован первый вылет. Лётная смена интенсивная. После контрольного полёта с Енотаевым мне были запланированы ещё два с Батыровым.
Димон уже пару раз слетал с посадкой на необозначенные площадки. Тем не менее не выглядел он уверенным в себе. В классе постановки я сел с ним рядом с целью расспросить об этом.