After Ever Happy

Тодд Анна

Я осматриваю тихую улицу, но все кажется неправильным. Никто снаружи даже не заметил весь этот хаус, даже звук бьющегося стекла. Я молюсь, что Энн и Робин не остались в доме Робина сегодня вечером, что они ушли в какой-нибудь отель на всю ночь, учитывая, что ни один из них не был достаточно богатым, чтобы провести экстравагантный медовый месяц.

— Гарри. — Я иду по воде сюда, ища сухие места, чтобы удержаться от погружения под воду. Одна ошибка, и мы утонем.

— Этот, чертов, дом был ничем иным, как моим мучением, — он ворчит, спотыкаясь о свои ботинки.

Он опирается на подлокотник маленького дивана, прежде чем падает. Я осматриваю гостиную, и благодарна, что большая часть вещей была упакована в коробки или была уже перевезена из дома с целью подготовки к сносу этого дома.

Он сужает глаза и смотрит на диван.

—Этот диван здесь, — он прижимает пальцы ко лбу прежде, чем заканчивает говорить, — это - то, где все это произошло, ты знаете? Это точно тот же самый, чертов, диван.

Я знала, что он не был в порядке, но своим высказыванием только подтверждает это. Я помню, как он говорил мне несколько месяцев назад, что сломал этот диван — “часть дерьма, было легко раскромсать”, хвастался он.

Я смотрю на диван, который стоит перед нами, его новизна обеспечивается жесткими подушками и неотмеченной тканью. Мой живот изворачивается. Я понимаю, чего стоит Гарри, чтобы смотреть на него.

Его глаза на момент закрываются.

— Возможно, один из моих чертовых отцов, думал, чтобы купить новый.

— Мне так жаль. Я знаю, что слишком для тебя прямо сейчас. — Я стараюсь утешить его, но он продолжает игнорировать меня.

Он открывает глаза и идет на кухню, а я следую в нескольких футах позади.

— Где он …— бормочет он и падает на колени, чтобы заглянуть внутрь шкафа под кухонной мойкой. — Попался. — Он держит в руках бутылку прозрачного ликера. Я не хочу спрашивать, чей это был ликера и как он туда попал вообще. Учитывая тонкий слой пыли, который появляется на черной футболке Гарри, когда он протирает бутылку тканью, я бы сказала, что бутылка пряталась там, в течение, по крайней мере, нескольких месяцев.

Я следую за ним, когда он возвращается в гостиную, не зная, что он будет делать дальше.

— Я знаю, что ты расстроен, и ты совершенно вправе злиться. — Я стою перед ним в отчаянной попытке завоевать его внимание. Он отказывается, даже переведя свой взгляд на меня. — Но можем ли мы, пожалуйста, вернуться в отель?— Я хватаюсь за его руку, но он отстраняется. — Мы можем поговорить, и ты сможешь протрезветь, пожалуйста. Или ты можете пойти спать, все, что хочешь, но, пожалуйста, нам нужно уходить отсюда.

Гарри быстро поворачивай голову и идет к дивану, указывая.

— Она была здесь…— Он указывает на диван с бутылкой ликера. Мои глаза наливаются слезами, но я глотаю их вниз. — И никто не пришел, блять, прекрати. Ни один из отцов. — Он плюет и крутит горлышко бутылки. Он прижимает бутылку к губам и наклоняет голову назад, чтобы проглотить остатки ликера.

— Достаточно! — Я кричу, ступая ближе к нему. Я полностью готов выдернуть эту бутылку прямо из его рук и разбить об кухонную плитку. Хоть что-то, но он не будет это пить. Я

не знаю, сколько еще алкоголь сможет выдержать его тело, прежде чем он упадет в обморок.

Гарри делает другой глоток перед остановкой. Он использует тыльную сторону руки, чтобы вытереть остатки ликера со рта и подбородка. Он усмехается и смотрит на меня впервые, как мы вошли в этот дом.

—Почему? Ты хочешь немного?

— Нет — да, фактически, я делаю это, — я лгу.

—Слишком плохо, Тесси. Там не достаточно, чтобы разделить на двоих, — он произносит нечленораздельно, держа большую бутылку в руке. Я съеживаюсь, когда он называет меня, как мой отец. Это должно быть более, чем литр любого ликера, который он выпил. Интересно, как долго он прятался тут в течении тех худших одиннадцати дней всей моей жизни?

— Я держу пари, что ты любишь это.

Я отхожу назад и пытаюсь думать о плане действий. Прямо сейчас у меня нет никаких вариантов, и я становлюсь немного напуганной. Я знаю, что он физически никогда не причинял бы мне боль, но я не знаю, как он будет обращаться с собой — и я эмоционально не подготовлена к другому упреку от него. Я стала слишком привыкшей к Гарри, которым я могу хоть немного управлять, который был более милосердным: саркастичным и капризным, но не более. Свет в его налитых кровью глазах слишком знаком мне, и я вижу всю его злобу в опьяненных глазах.

— Почему я должен любить это? Я ненавижу видеть тебя таким. Я не хочу, чтобы ты страдал, Гарри.

Он улыбается и тихо хихикает перед тем, как поднимает бутылку и разливать спиртное на диванные подушки.

— Знаешь ли, ты, что ликер является одним из наиболее пожароопасных средств?
– говорит он мрачно.

Моя кровь становится холодной.

— Гарри, я…

— Этот ликер здесь сто доказательство. Это чертовски высокая. — Его голос был, как в тумане, медленным и страшным, пока он продолжал заливать диван.

— Гарри! — Я кричу намного громче. — Что ты собираешься делать потом? Спалить дом? Это ничего не поменяет!

Махнув пренебрежительно рукой в сторону меня, он иронизирует.

— Ты должна уйти. Сюда нельзя детям.

— Не разговаривай со мной так! — Чувствую свою смелость, но одновременно немного боюсь, я хватаюсь за бутылку и тяну на себя.

Ноздри Гарри раздуваются, и он пытается ослабить мою хватку.

—Отпусти его. Сейчас, — говорит он сквозь зубы.

— Нет.

— Тесса, не провоцируй меня.

—Что ты собираешься делать, Гарри? Драться со мной за бутылку алкоголя?

Его глаза широко открываются, даже рот открывается от удивления, когда он смотрит на наши руки, когда мы играем в перетягивание каната.

— Дайте мне бутылку, — я требую, усиливая хватку. Это тяжело, и Гарри не облегчает ситуацию, но у меня столько адреналина, что дает мне силы. Ругаясь себе под нос, он вырывает руку. Я не ожидала, что он сдастся в этом так легко, из-за того, что он отпускает бутылку, она выскальзывает из моих рук и падает на пол перед нами, проливая жидкость на состаренное дерево.