After Ever Happy

Тодд Анна

— Она говорит, что он весь в ожогах.

Небольшая и нежелательная боль пытается просочиться сквозь щели моего барьера. Через его трещины в первую очередь.

Она вытирает один глаз тыльной стороной руки.

— Ожоги только на одной ноге. Ким сказал, что он будет сразу арестован, как только выйдет из больницы, в любую минуту.

— За что задержали? — Я знаю ответ до того, как она говорит.

— Он рассказал полиции, что он устроил пожар. — Тесса показывает экран своего дерьмового телефона перед моим лицом, поэтому я могу прочитать длинное сообщение от Кимберли.Я прочитал все это, но не

узнал ничего нового, но паника Кимберли передалась мне. Я ничего не говорю. Мне нечего сказать.

— Ну? — Тесса тихо спрашивает.

— Что ну?

— Тебя нисколько не беспокоит твой отец? — Затем, забрав свой телефон, она добавляет, — Я имею в виду Кристиана.

Он ранен из-за меня.

— Он не должен был даже появляться там.

Тесса потрясена моей беззаботностью.

— Гарри. Он пришел туда, чтобы помочь мне, а значит и тебе. — Почувствовав начало бессмысленного разговора, я прерываю ее.

— Тесса, я знаю…

Но она удивляет меня, поднимая руку вверх, чтобы заставить меня замолчать.

— Я еще не закончила. Он взял на себя вину за пожар в доме, который ты причинил и был ранен. Я люблю тебя, и я знаю, что ты ненавидишь его прямо сейчас, но я знаю, что ты —настоящий ты— не будет сидеть здесь и действовать, так дерьмово, как ты делаешь сейчас, потому что я хорошо тебя знаю. — Сильный кашель прерывает ее гневную речь, и я протягиваю бутылку с водой к ее рту.

Я воспользоваться этим моментом, чтобы обдумать ее слова, пока она кашляет. Она права — конечно права —, но я не готов столкнуться со всем этим, что она упомянула. Я нихуя не готов признать, что он сделал что-то для меня — не после всех этих лет. Я не готов принять его офигенным отцом для него, чтобы вдруг стать офигенной отца ко мне. Черт, нет. Я не хочу чтобы кто-то, особенно он, мог думать, что это как-то сравнивает счет, и я каким-то образом могу забыть все то дерьмо, что он пропустил, все ночи, которые я провел, слушая своих родителей, кричащих друг на друга, все разы, когда я бросался вверх по лестнице, когда слышал пьяный голос своего отца — он знал все это, но не говорил мне.

Нет, к черту. Этого никогда не было, и никогда не произойдет.

— Ты думаешь, что он получил ожоги на ноге и решил взять вину на себя, то я прощу его? — Я запускать руки в свои волосы. — Я должен просто простить его за ложь, когда мне, блять, уже двадцать один? — Я спрашиваю, мой голос звучит намного громче, чем я предполагал.

— Нет, конечно нет! — говорит она, повысив на меня голосу. Я боюсь, что она может повредить голосовые связки, но она идет дальше. — Но я отказываюсь, чтобы ты позволил забыть то, что он совершил ради тебя. Он сядет в тюрьму из-за тебя, и ты действительно даже не удосужился бы спросить как он? Принимаешь ли ты его отцом или нет, но он любит тебя, и он спас твою задницу прошлой ночью.

Все это чушь.

— На чьей стороне ты, черт возьми?

— Нет никаких сторон! — она кричит, ее голос отзывается эхом в небольшом пространстве, не помогая моей головной боли. — Все на твоей стороне, Гарри. Я знаю, ты чувствуешь, как будто ты против всего мира, но оглянитесь вокруг. У тебя есть я, твой отец—оба из них—Карен, которая любит тебя, как своего собственного, и Лиам, тот, кто любит тебя гораздо больше, чем любой из нас

будет, если ты признаешь это когда-нибудь. — Тесса наполовину улыбается при упоминании своего лучшего друга, но продолжает свою лекцию. — Кимберли может бросить тебе вызов, но она заботится о тебе тоже, и Смит, ты буквально единственный человек, которого любит маленький мальчик. — Она берет мои руки в свои и нежно трет мои пальцы.

— Это иронично, действительно: человек, который ненавидит мир, любит его, — шепчет она, ее глаза становятся глянцевыми и наполняются слезами. Слезы из-за меня, только из-за меня.

— Малыш. — Я тяну ее к себе на кресло, и она забирается на меня. Ее руки обвивают мою шею. — Ты самоотверженная девушка.

Я зарываюсь лицом в изгиб ее шею, почти зарываясь в растрепанные волосы. 0

— Впусти всех в свои мир, Гарри. Жизнь гораздо проще, когда вы делаете. — Она теребит мои волосы, как у питомца…, но я чертовски люблю это.

Я сильнее зарываюсь в волосах Тессы.

Это не так просто. — Мое горло горит, и я чувствую, что только я могу поймать ее дыхание, когда вдыхаю ее запах. Этот омраченный слабый запах дыма и огня, что я могу задохнуться от него, но я успокаиваюсь.

—Я знаю. — Она продолжает перебирать мои волосы, и я хочу верить ей.

Почему она всегда такая понимающая, когда я не заслуживаю ее? Машины начинают сигналить и напоминают мне, что мы на заправке. Тесса слезает с моих колен и пристегивает ремень на пассажирском сидении.

Я уже собираюсь выехать с парковки, но когда слышу урчание желудка Тессы, то заставляю себя пересмотреть это решение. Когда в последний раз она ела? Когда я не могу вспомнить это, то что-то подсказывает мне, что это было очень давно.

Я выезжаю с парковки и еду в пустырь через дорогу, где мы спали прошлой ночью.

— Съешь что-нибудь.— Я отдаю что-то на подобие завтрака. Я подъезжаю к небольшой роще и включаю обогрев. Сейчас весна, но по утрам воздух очень свежий, и Тесса немного дрожит. Я обнимаю ее одной рукой, как бы предлагая ей свой мир. — Мы могли бы поехать в Хауворт*, увидеть мир Бронте. Я мог бы показать тебе мавров.

Она удивляет меня смехом.

— Что? — Я поднимаю бровь на нее и откусываю банановую булочку.

— После такой но-ночи? — она снова начинает кашлять. —Ты говоришь, что отведешь меня к болотам? — Она качает головой и тянется горячим кофе.

Я пожимаю плечами, задумчиво жуя.

—Я не знаю…

—Как далеко это от сюда? — она спрашивает с меньшим энтузиазмом, чем я думал. Конечно, если бы эти выходные не превратились в полное дерьмо, она бы, наверное, была более взволнована. Я обещал взять ее в Чотон*, но мавры, кажется, гораздо более подходящим местом для моего теперешнего настроения.

— Четыре часа или около того, чтобы быть в Хауворте.

— Это очень долго, — размышляет она и пьет маленькими глотками кофе.

— Я думал, ты хочешь попасть туда. — Мой был очень суров.

— Я бы хотела…

Я могу точно сказать, что мое предложение в таком тоне пугает ее. Блять, когда смогу я создавать проблем этими серыми глазами?

— Почему ты беспокоишься о дороге? — Я доедаю булочку и открываю пакет от второй.

Она выглядит слегка обиженной, но ее голос по-прежнему мягкий и хриплый.