Агент Их Величеств. Часть 2
Шрифт:
Пока бутерброд готовили, следователь с важным видом прогуливался между автомобилями, выбирая себе машину на ближайшие несколько дней (он уже решил, что будет привыкать к новому транспортному средству здесь, на дорогах Верхнего Тудыма, разбитость которых просто не позволяла набрать опасную для жизни и здоровья скорость.
Сразу же отшив усатого молодчика, который прижимая руку к сердцу, клятвенно заверял, что его кое-как покрашенная зелёной краской «Ландо «Калина» это на самом деле «Форинг-Бейта 3», Фигаро обратил внимание на небольшой серебристый «Рейхсваген Соккер» пятой модели. Авто не блистало внешними данными: простая керосиновая коробка о четырёх колёсах и трёх фарах на плоской морде, но зато было маленьким –
Условия аренды тоже оказались вполне либеральны: сто империалов залога плюс двадцать в неделю. С одной стороны, Фигаро подозревал, что империалов за двести он вполне мог бы купить «Рейхсвагена» с потрохами; однако как для ознакомления с первым в жизни личным авто вариант был вполне подходящим.
Он внёс залог, дал усачу в шофёрских «консервах» переписать номер личного удостоверения, тут же получил расписку и страховку, (по её условиям выходило, что, разбей Фигаро машину, её хозяева мгновенно уйдут в зелёный плюс и смогут купить себе два точно таких же «Рейхсвагена», только новых), а также техпаспорт и два одинаковых ключа на разных брелоках («это если один посеете, господин следователь; тогда с вас ещё два серебряка). Собственно, на этом ритуал оформления аренды закончился.
Некоторые время следователь потирал нос, рассеяно глядя на серебристые бока автомобиля. Он никак не мог переварить мысль, что он, Фигаро, теперь является владельцем машины – пусть даже и временно. Это просто не укладывалось в голове: старший следователь ДДД Фигаро на своём автомобиле!
«Да даже если и не на своём. Пусть на арендованном – не суть. Ты и верхом-то ездить боишься; куда тебе за баранку?»
Из состояния лёгкой дезориентации следователя вывел бутерброд – его, наконец-то, приготовили. Правда, результат больше напоминал хлебно-мясной кубик, на ширину которого с трудом открывался рот, зато это уже с натяжкой смахивало на какой-никакой завтрак.
Кофе и еда оказали на Фигаро самое благоприятное воздействие: дожевав бутерброд, он вытер руки салфеткой, небрежным жестом распахнул дверцу автомобиля и, вскарабкавшись по хромированной подножке, плюхнулся на водительское сиденье.
Он покрутил ручку магнето, вставил ключ в замок зажигания, отключил рычаг сцепления, и, выжав от себя барабан стартера, повернул ключ вправо.
«Рейхсваген» взрыкнул, чихнул, стрельнул мотором, и заворчал: спокойно и мерно, слегка подрагивая всеми своими стальными сочленениями. Запахло керосином, но запах тут же исчез, унесённый холодным осенним вестром. Фигаро обернулся: из выхлопной трубы не валили клубы чёрного дыма, и не текла вода.
Это было хорошим признаком: похоже, двигатель машины не собирался заклинивать прямо здесь и сейчас. Дёрнув рычаг коробки передач на нейтралку, следователь отрегулировал сиденье под свой рост и, давая мотору прогреться, достал из саквояжа томик «Почти что легенд».
«Астратот, – думал Фигаро, – что я вообще знаю об Астратоте? Его имя часто встречается в формулах Запирающих и Открывающих, а также в разных защитных заговорах. Мелкий демон, мост между Внешними Сферами и землёй. В сказках он то карлик, живущий в глухом лесу и награждающих смекалистых путешественников, то великан-лесоруб, забирающий у людей сердца. Не злой и не добрый, скрытный, но иногда любящий потрепать языком, слабый, но в силу этой своей слабости свободный и не зависящий от собственного Имени. Его нельзя привязать, но можно случайно встретить... Блин, не демон, а какой-то цветок папоротника, право слово... Ага, а вот и история, которую я ищу...»
История, если подумать, была довольна мрачная, однако Аристан Круассо сумел
Так или иначе, от безысходности братья решили рискнуть: прихватив с собой на всякий случай рогатины и дубины, они отправились прямиком в вышеупомянутую Чащу, где и заночевали у дуба. В полночь к ним заявилась стая волков, которую братьям удалось обхитрить (они забрались в нору под корнями, и стали реветь как медведи), потом, понятное дело, на звуки пришёл медведь, которому братья заболтали уши, притворившись вендиго, но когда к дубу явился, собственно, вендиго, братья поняли, что их способности к быстрому тактическому планированию исчерпались.
Тогда старший брат вышел к Хозяину Леса и сказал: «Дедушка, прошу, съешь меня, а брата моего не трогай; он худой, да ещё и костлявый, на кой он тебе сдался?» В ответ на это вендиго рассмеялся, и сказал, что братья, сами того не подозревая, прошли три испытания: храбрости, хитрости и верности, а посему могут просить у него, Владыки Астратота, всё, что им заблагорассудиться. Но только для самих себя, поскольку лечить болезных женщин не входило в компетенцию демона.
Братья крепко задумались: по уму, понятно, просить нужно было либо денег, либо лекарство, а лучше всего и то, и другое – у них ведь было по желанию на каждого. Но они знали, что деньги у бедняков быстро заканчиваются, а лекарство могло помочь жене младшего лишь единожды (похоже, та была весьма хрупкой женщиной с исключительно слабым здоровьем). Поэтому старший брат попросил у Астратота способность всегда выигрывать в любой азартной игре: хоть в карты, хоть в кости, хоть в кольца (для Фигаро, кстати, стало открытием, что игра в кольца некогда относилась к категории азартных).
«Хорошо, – сказал демон, – будь по-твоему. А чего попросишь ты, второй храбрец?»
«Что ж, – сказал младший, – если мой брат всегда будет выигрывать, а, стало быть, в его карманах никогда не переведётся золото, так пусть же будет так, что в моих карманах всегда будет ровно столько же денег, сколько и у него!»
Что и было исполнено, и с тех пор у братьев пошла не жизнь, а сплошная малина: старший брат стал самым удачливым игроком в городе, ну а младший тоже не бедствовал, ведь если в карманах у его брата звенело сто золотых, то в карманах младшего всегда находилась аналогичная сумма – сколько бы он оттуда не достал. Жену он, понятное дело, вылечил, оба брата отгрохали себе по новому дому, и довольно долго всё шло как нельзя лучше.
Время шло, и братья постепенно отдалялись друг от друга: старший, получивший прозвище Счастливчик Джек, гремел по городам и весям как лучший на свете игрок, чья слава привлекала в их захолустье картёжников со всей Британии, а младший, теперь именуемый Скрягой Джоном, давал деньги в рост, и вскоре так разбогател, что скупил в городе всё, что только мог, даже церковь, уличные фонари и соловьёв, что пели ночами в ветвях деревьев. Вот только теперь Счастливчика Джека не любили потому, что всякий подозревал его в жульничестве (ещё больше всех бесило то, что уличить Джека ни у кого не получалось), а Скрягу Джона ненавидели за скупость.