Агент Их Величеств. Часть 2
Шрифт:
Лорд приподнял кисть левой руки, лежавшую на обитом кожей подлокотнике, и негромко щёлкнул пальцами.
Глаза следователя на долю секунды подёрнулись лёгкой поволокой. Фигаро рассеяно провёл рукой по лицу, будто смахивая невидимую паутинку, почесал подбородок и хмыкнул, глядя на картину, где почти распавшийся на куски плот нёс в никуда странную компанию: двух молодых весельчаков и Смерть.
– Но... – следователь прокашлялся, – но в глазу бури невозможно остаться. Туда можно только случайно попасть. Как бы вы ни гребли, как бы вы ни старались,
– Именно. – Лорд Фанет кивнул. – Вы довольно быстро уловили суть. Хвалю... Альфред!
Фигаро так и не понял, откуда позади них появился дворецкий. По уму, конечно, он просто подошёл, но так тихо и незаметно, что впору было заподозрить этого типа во фраке в работе на Орден Строго Призрения.
«А что, – подумал следователь, – всё может быть. ОСП своих агентов не оставляет в покое даже на пенсии. Вот, присматривает... Швырнуть, что ли, в него молнию, поглядеть, чего получится... Нет, плохая, плохая идея, господин королевский агент»
– Да, ваше сиятельство? – Дворецкий изящно поклонился, при этом серебряный поднос, который он держал в правой руке, даже не шевельнулся, словно в кисть Альфреда был встроен гироскопический стабилизатор.
– Проводи нашего гостя... Прошу прощения, господин следователь, но у меня через пятнадцать минут плановые... м-м-м... процедуры. Так что, если не возражаете...
– Конечно, лорд Фанет. – Фигаро поспешно кивнул, – разумеется. Раз уж вы ответили на все мои вопросы...
Он чувствовал себя немного глупо: в голове словно клубились остатки едкого дыма странной ирреальности. Фигаро на самом деле понятия не имел, задал ли он все вопросы, которые хотел задать, а, главное: что именно это были за вопросы.
– Прошу вас. – Дворецкий протянул следователю поднос. Тот непроизвольно дёрнулся, лишь сейчас заметив, что на подносе стоит стакан воды. – Как вы и просили. Минеральная, без газа.
Фигаро протянул руку (пальцы едва заметно дрожали), взял стакан, и молча осушил. Он бы, наверное, выпил сейчас и ведро; горло пересохло, точно с самого тяжёлого похмелья на свете.
– И да, – лорд Фанет поднял с колен кислородную маску, и аккуратно натянул её на нижнюю часть лица, – если у вас возникнут новые вопросы, то заходите, пожалуйста. Буду рад поболтать. А сейчас – не смею более вас задерживать.
– .
– .
– .
– .
–
– Шеф? – Тренч аккуратно поставил поднос на подоконник. – Что-то не так?
Человек в кресле-каталке, слегка поморщившись, сжал в кулаке пучок прозрачных трубок и рывком выдрал их из катетеров. На пол брызнула прозрачная жидкость; капельницы на штативах глухо зазвенели, забулькали.
Со щелчком полетела через плечо кислородная маска, с глухим шипением выскочил из гортани чёрный шланг со сжатым воздухом. Скрипнул паркет, и «лорд Фанет» встал на ноги.
Хлоп! И белый махровый халат распался на сияющие ленты, которые, опутав хрупкое тело «лорда», превратились в бежевый плащ, разлетевшийся
Электрический треск. Лицо человека, что пару мгновений назад беспомощно корчился в кресле-каталке, молодело на глазах: глаза налились весёлой едкой зеленью, нос заострился, волна чёрных, цвета воронова крыла волос водопадом упала на плечи. Лишь губы остались такими же тонкими, почти бесцветными, да на щеках проступило несколько бледных веснушек. Красивое, но жуткое лицо: то ли двадцать лет, то ли все девяносто – не понять.
Чёрные волосы сами собой собрались в длинный, ниже поясницы, «хвост», который тут же перетянула возникшая из ниоткуда широкая белая лента, тело постепенно скрывала бледная, цвета слоновой кости ткань: камзол, брюки, аккуратные туфли – всё белое, бледное и словно бы тускло светящееся изнутри.
И, финальной ноткой, упавшие на пол очки-«консервы», расплавились, струйкой-змеёй жидкого нечто взобрались на грудь молодого/очень-очень старого человека, и превратились в заколку плаща – маленький серебристый череп.
– Всё не так, – сказал «лорд Фанет», небрежным жестом убирая с плаща невидимую пылинку. – И это... интересно. Сюда должен был прибыть Артур-Зигфрид. А приехал этот пузанчик. Нигде, ни в одной из вероятностей Ограниченной Линии его нет. Это... аномалия.
– Он не похож на Мерлина, это точно.
– Не похож, – согласился человек в «крылатом» плаще, – однако он его потомок. Последний из оставшихся пра, пра... ну, и так далее. Что ещё более интересно: на нём отпечатки ауры Мерлина. И они совсем свежие. И это я уже не говорю про аппарат Мерлина на пальце этого следователя – технологии Белой Башни, на минуточку... Забавно. Его не должно тут быть. В смысле, он не мог сюда прийти, вероятность этого попросту нулевая.
– И что это значит?
– Не знаю. – «Лорд Фанет» задумчиво потёр тонкий подбородок. – Я редко произношу эти слова, но сейчас я могу их легко повторить: я просто не знаю. То ли это приговор, то ли... надежда?
– Но если это – надежда, то зачем вы его убили? – Тренч недоумённо нахмурился.
– Если он просто вероятностная флуктуация, то лучше всего от него избавиться сразу. Если же нет, и он – часть Линии, то это не имеет значения... Машина готова?
– Да, шеф. – Тренч склонился в изящном полупоклоне. В голове у него мелькнула горькая мысль, что этот жест с каждым разом получается у него всё лучше и лучше. – Мы отбываем?
– Через сорок минут. – Плащ едва слышно зашелестел, когда тонкие пальцы открыли коробку с красками и крепко сжали кисть. – Как раз успею закончить одну маленькую, но важную деталь...
Тренч, развернувшись на каблуках, поспешил покинуть зал.
Молодой человек с ярко-зелёными глазами весёлого старика снял чехол с одного из стоящих на мольбертах холстов, и продолжил рисовать картину, на которой Мерлин Первый шагал по залитой кровью мостовой, держа в руках собственную отрезанную голову.