Агентство потерянных душ
Шрифт:
Девушка протянула ей руку, но Цесса отпрянула от неё, как от змеи. Молча покачав головой пустому месту - тому, где были глаза бионосителя девушки, - она отползла на карачках чуть назад и запросила выход. Силовое поле обернуло вокруг неё свой нежный кокон и за несколько секунд вынесло обратно туда, где начинались все маршруты (стенки тоннеля не были стальными или стеклянными - воду сдерживали лишь силовые линии).
Цессе было больше не до маршрутов. Происходит что-то страшное, и ей надо было поделиться этим с Максимом. А в следующую секунду волна паники захлестнула
– Максим!!!
– истерически закричала она, с бешеными глазами озираясь по сторонам, будто его можно было найти где-то вокруг, и напугала парочку, только ступившую на "Лестницу в небеса", - Максим!!! Максим!!!
Она переместилась в кабинет Максима - туда, где они встретились в последний раз. Бионосителя Максима там не было.
Слёзы брызнули у Цессы из глаз. Несколько раз выкрикнув дрожащим голосом имя, она переместилась к себе домой - но его не было и там.
Она дёрнулась на место, где проходили встречи сообщества - невероятно обширный, захватывающий дух зал в старинном стиле с канделябрами (настоящими, но негасимыми) и витражными окнами (настоящими, но небьющимися). Там она обнаружила не линии сообщников, обычно длинными рядами располагавшихся в креслах, а лишь несколько десятков товарищей, собравшихся по одним им известным поводам.
– Где Максим?
– прокричала она всем сразу. Максимов было много, но люди, находящиеся на одной волне, мгновенно ухватили транслировавшуюся суть и обратили внимание на отчаянный вопрос.
И через мгновение их лица ощутили растерянность - они, всегда воспринимавшие присутствие человека в общем сонме душ социума, тоже ощутили вдруг неведомое и невозможное - отсутствие. Цесса не стала дожидаться их реакции, кинулась сначала в спальню Максима, где не нашла его носителя, затем в его приёмную - и, наконец, увидела его там, просматривающего какие-то отпечатки старинных документов.
– Максим!!!
– она подбежала к нему, затрясла его за плечи, обернула... И увидела носитель Максима, недоуменно ворочающего глазами - пустой, абсолютно пустой манекен...
Она отпустила его тело, села на ковёр на полу и расплакалась.
Через несколько мгновений в кабинете появился ещё один товарищ из их группы - Ренамэ, и через мгновение - ещё один, тот самый Паблито, о котором Максим говорил Цессе столь недолгое время назад. Больше никто не появлялся - видимо, не все понимали, где можно искать Максима физически.
Максим осмотрел всех трёх и медленно спросил:
– Что произошло? Я не получал никаких тревожащих вестей.
Паблито и Ренамэ таращили глаза на Максима и пытались ответить что-то вразумительное, и Цесса ответила за них, глотая слёзы, но уже более спокойно:
– Ты случился, Максим. Тебя нет.
Тот с улыбкой ощупал себя напоказ, но Цесса подняла на него глаза, и улыбка померкла.
– Вот, значит, как. Да?
– И я... встретила ещё одного недавно, которого нет. Максим, это разрастается.
– Значит, надо бить тревогу. И сейчас, когда бить тревогу будут многие, мы быстрее разберёмся в том, что происходит.
Он пожал руки двум друзьям, которые
– Я думаю, тебе стоит идти поспать пару минут, чтобы железы успокоились, а нервная система носителя пришла в норму.
Цесса посчитала, что совет того, кого уже нет, не лишён смысла. Она шагнула в собственную спальню, положила тело на кровать, заставила его отключиться, а сама стала размышлять о происходящем.
Отвлеклась от Цессы и Маша. Многое из того, что вливалось в неё из памяти, осталось за кадром - меморизатор транслировал стороннему наблюдателю Квинту картины Машиного прошлого, однако он не мог заменить собой полноценную память, содержащую понимания и смыслы существования.
Маша оторвалась от окуляра и откинулась на спинку кресла.
– Что, тоже поспать захотелось?
– с издёвкой осведомился Директор, - Или это уже конец?
– Боюсь, Директор, это только самое начало, - потирая виски, ответила Маша.
– Что ж, тогда вперёд, искать машинку для разделения агентов и больных беглых преступников.
– Директор, - Маша встала с кресла и стала разминать ноги, - не существуют, не существовали и не будут существовать аппараты, которые отделяют одну личностную единицу от другой, присоединяют их, лечат, учат и так далее. Это бред, Директор. Это нонсенс. Это мышление девятнадцатого века.
– Мне такой ответ не нужен, - глаза Квинта сузились.
– Я видела однажды в старом журнале, - продолжила Маша, - как люди представляют себе прогресс. В эру бипланов на бипланы похожи даже космические корабли! А телевизоры будущего такие же пузатые, как и ламповые. Нет, мышлению человека трудно перейти на новые рельсы. Поэтому вы зря ожидаете, что в будущем изобретут железный агрегат для вашей проблемы. Это всё равно как знахарка прошлого мечтала бы об особой травке будущего против изгнания демонов.
– Вы хотите сказать мне, что выхода нет, и Вы собираетесь закончить поиск? Да вы завтра же будете лежать на операционном столе!
– Закончить поиск аппарата - да. Выхода нет - с чего вы взяли? Выход есть, мы можем отделить меня от Шостаковича, а кого бы то ни было - от кого-то другого.
– А, то есть Вы не говорили мне самого главного, я смотрю, - немного успокоился Директор, - и что же это за чудодейственное средство?
– Парадокс ситуации в том, что средства нет, но оно есть. Никакой механизм не может делать такие манипуляции - их может делать с собою только сам человек.
– И что человеку мешает?
– Ничего.
Директор уставился на Машу.
– Ничего, - ещё раз сказала она, - Что мешает безработному выйти из пропахшей алкоголем квартиры и устроиться на работу? Что мешает стеснительному молодому человеку подойти к понравившейся девушке? Да ничего не мешает.
Нашим - моему и вашего массажиста - новым соседям не хватает банальной мотивации. У них нет нового носителя. Они встретили в нашем лице своих друзей. Они не помнят своей прошлой жизни, родных или близких, к которым бы их тянуло. Им интересно здесь. Им просто незачем выходить.