Агенты Разума
Шрифт:
– Дело сделано, – сообщил он, захлопнув за собой дверь. Лилиана продолжала свирепо смотреть на него.
– Что-то не так?
– Я не люблю, – холодно произнесла она, – когда меня держат взаперти в темноте. И тем более не люблю, когда ты не посвящаешь меня в свои планы! – Особенно, – добавила она, задержавшись взглядом на прожженной до дыр рубашке мага и на темных пятнах ожогов на его груди и руках, – если ты в это время подвергаешь себя опасности. Черт возьми, мы ведь только-только поставили тебя на ноги! Ты должен был взять
– Это была бы не самая лучшая идея, – ответил Джейс, стаскивая с себя плащ вместе с обгорелыми лохмотьями рубашки и кряхтя при этом от боли. – Я не ставил перед собой цель кого-то убить или стереть чей-то разум. Мне нужна была информация. И при этом я не собирался наживать себе новых врагов.
– О чем ты…? – Лилиана замолчала на полуслове при виде истинных масштабов его ранений и окровавленного мана-клинка, который он бросил на стол. – Проклятье, Джейс, чем ты занимался?
– В основном разговаривал с людьми. Просто одному магу потребовались особые аргументы.
Джейс с превеликой неохотой – да что там, почти с отвращением – применил нож против человека. Он по себе знал, насколько это больно. Но ему нужны были эти сведения, и он не был уверен, что сможет победить мага без помощи оружия, пробить его защиту, предварительно не ослабив его.
– Ладно, – протянула Лилиана, но ее голос ничуть не смягчился. – Может, тогда хотя бы объяснишь, почему ты не сказал мне, куда направляешься?
Джейс смущенно улыбнулся.
– Потому что ты бы попыталась остановить меня, а мне казалось, что нам некогда спорить или искать другие варианты.
– Интересно, почему я тебе не верю? Джейс, что ты делал?
– Я знал, что нам самим ни за что не найти Теззерета. Так что я решил найти того, кто сможет это сделать.
– А, ну конечно. Ты что, притащил в кармане маленького оракула?
Джейс не смог удержаться.
– О, это вовсе не оракул, – сказал он с хитрой ухмылкой. – Но вообще-то, – поспешно добавил он, по взгляду Лилианы догадавшись, что она не разделяет его веселья, – я имел в виду Никола Боласа.
Лилиана вскочила со стула, как ужаленная. Выражение ее лица едва ли могло стать более изумленным, даже если бы Джейс выплюнул вышеозначенного дракона прямо на пол.
– Я отведу тебя обратно к Эммаре, – решила она. – Похоже, у тебя снова лихорадка, и ты бредишь.
– Сама подумай! – оборвал ее Джейс. – Он ненавидит Теззерета не меньше нас – ну, по крайней мере, так же. А с его могуществом…
– Почему, в таком случае, он сам до сих пор не разделался с ним? – не унималась Лилиана.
Джейс развел руками.
– Болас не дожил бы до своих лет, если бы рисковал по пустякам. Но даже если он не знает, где находится цитадель Теззерета, он наверняка поможет нам ее найти.
– Если, конечно, прежде не сожрет нас.
– У тебя есть идея получше?
– Да.
– И какая же?
– Мы не пойдем искать Боласа. К тому же, – добавила она, увидев, что Джейс открыл рот для возражений, – так ты просто променяешь одну погоню
– Да в том-то и дело, Лилиана! Я уже отыскал его!
Лилиана резко выдохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Прошло долгое мгновение, прежде чем она почувствовала, что в состоянии продолжить разговор.
– И где же он?
– Тебе известно что-нибудь, – поинтересовался Джейс, – о мире под названием Гриксиз?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Даже на взгляд из непостоянной пустоты Слепой Вечности, сквозь ее бурю невообразимых сновидений и невиданных оттенков, этот мир отличался от остальных. Он был другим. Неправильным.
Ведь Гриксиз был вовсе и не миром, а скорее эхом, тенью, фантомным обрубком расчлененной реальности. Некогда, очень, очень давно, здесь находилась Алара, мир, изобилующий магией. Но Алара была уничтожена, и ее труп распался на пять разрозненных осколков, каждый из которых лишился жизненно важных аспектов маны, позволявших поддерживать равновесие естественного и сверхъестественного.
Одни из этих осколков, избавившись от своих худших черт, стали красивейшими местами. Конечно, это противоречило самой природе, и постепенно подталкивало новые миры к распаду, но все равно они были прекрасны.
Однако Гриксиз относился к другим.
В Слепой Вечности ветры, терзавшие душу Джейса, не касаясь его кожи, постепенно набирали силу, завывая так, что их вой выходил за пределы самого понятия о звуке. Они устремились внутрь, словно пытаясь заполнить грядущую пустоту, кружились вокруг гибнущих земель, которые догоняли, царапали и рвали друг друга в медленном круговороте разрушения. Здесь, как нигде больше в Мультивселенной, пестрая завеса, отделяющая реальное от возможного, конечное от вечного, вздувалась и корчилась, словно животное в муках или оболочка плода, из которой вот-вот должно было вырваться нечто гадкое. Она закручивалась внутрь, как будто нечто, находящееся по ту сторону, схватило ее исполинской рукой и потянуло на себя. Почти неслышное из-за воя ветра, далекое эхо крика погибающей Алары все еще разносилось среди потоков вероятности, и сама Слепая Вечность, казалось, в страхе съежилась, отпрянув от этой самой уродливой из реальностей.
Джейс ждал посреди бушующего хаоса, сгорбившись под натиском бури, которая могла уничтожить любое более слабое существо. Пять миров вращались за занавесом; цветное сияние то темнело, то светлело, беспокойство у границ то нарастало, то снова затихало, когда осколки Алары вздымались и опадали, повинуясь вечному движению волн реальности. Лишь на исходе третьего полного цикла, когда мироходец убедился в том, что изучил все оттенки и узоры, все приливы и отливы, – когда он был абсолютно уверен, какой именно осколок сейчас окажется перед ним, – он протиснулся сквозь стену мира и очутился среди пустошей Гриксиза.