Агитбригада
Шрифт:
Эту новость я переваривал уже дома. Как и в прошлый раз с Анфисой, туда набежало куча заинтересованных граждан и никто подростка на место преступления не допустил. Да и что бы оно мне дало?
Поэтому я вернулся домой и решил покормить Барсика и перекусить сам (бабка напоследок сунула мне полпирога с рыбой).
— Ну ты слышал? Слышал же? — Енох появился, как всегда внезапно. Был он возбужден и уже даже не мерцал, а мигал, как неисправная светодиодная лампочка.
— Ты о чем? — переспросил я, аккуратно пытаясь разрезать пирог под возмущенное ворчание
— Василия убили.
— А ты откуда знаешь? — прищурился я и положил кусочек пирога Барсику. — Ты же привязан к доске, а я ее с собой не брал. Значит, ты был здесь и соответственно никуда отлучиться не мог. Откуда ты узнал?
Но Енох не раскололся:
— Сорока на хвосте принесла, — загадочно ответил он.
— Знаешь, Енох, — я смерил призрака оценивающим взглядом, — мне это уже перестало нравиться. Причем давно.
— Что именно? — чуть занервничал скелетон.
— Ты уже определись — ты со мной или нет? — сказал я и направился к выходу из комнаты. — А то понадеяться на тебя нельзя, ты постоянно «на своей волне», а зачем мне такие люди в команде?
— Я не человек, — глухо возмутился Енох и пошел белыми бликами, словно индикатор на зарядном от Айкоса.
— Не начинай играть смыслами, — жестко сказал я, — всё-то ты понял.
— Не понял…
— А давай-ка я прикопаю деревяшку где-нибудь, тебе будет удобно кружить. Могу в центре деревни даже. Хочешь, возле колодца или в клубе?
— Не хочу, — надулся Енох, — ты обещал меня с собой взять. Мы даже договор как бы заключили. А теперь ты от своих слов отказываешься.
— Договор подразумевает двухстороннее сотрудничество, — мрачно заметил я, — а у нас получается, что я из тебя буквально вытаскиваю все.
— Но я же тебе помогаю! — возмутился Енох, — вчера вон с Барсиком.
— За Барсика, конечно, огромное спасибо, — улыбнулся я, вспомнив вчерашнее и лицо Зубатова. — Но в остальном ты помогаешь, только если сам захочешь. Меня так не устраивает.
В ответ Енох мигнул и исчез, оставив последнее слово за собой.
Вот гад!
Соседка Василия — та старушка, которой я таскал воду, говорила, что он одновременно гулял с несколькими девушками: Клавкой, Улькой, Маруськой и рыжей Танькой с хутора. Танька отпадает сразу, так как хутор далеко, вряд ли она часто в Вербовку ходила, скорее он к ней наведывался. Остаются три девушки. Клавка Анфиску «за волосья оттаскала», Улька с ней поругалась и только Маруська ограничилась угрозами. То есть именно у неё гештальт не закрыт. А то, что у этой девушки полыхает и сильно — об этом свидетельствует характер угроз, раз она обещала изувечить Анфису.
Выяснив, где живет упомянутая бабулькой Маруська я отправился к ней. Надо поговорить и всё-таки разобраться, кто именно точил зуб на Анфиску и Василия, и был заинтересован в их смерти.
С Маруськой я пересекся у колодца. Это оказалась невзрачная на лицо русоволосая девушка, но со столь внушительной грудью, что я на несколько мгновений аж выпал из реальности. Стоял и пялился,
Маруська, видимо зная такую бурную реакцию парней на её габариты, гордо выпятила грудь ещё больше и, не удержавшись, хихикнула:
— Нравлюсь? — выдохнула она глубоким голосом с небольшой хрипотцой.
У меня аж мурашки по коже пошли.
— Не знаю ещё, не пробовал, — решил я нагло ломать шаблоны и не дать ей перехватить инициативу. — Поговорить нам надо, Мария.
— О чём нам с тобой говорить? — удивилась она, но кокетливо развернулась таким ракурсом, что шикарный бюст колыхнулся, вызвав у меня мощный прилив желания.
— Я из агитбригады, — сглотнув, представил я впопыхах склеенную гипотезу моего такого интереса, — меня Гудков прислал тебя спросить.
— Ага. Ясно, — сразу стала серьёзной она, — а что спросить?
— Ты с Василием встречалась, это правда?
— Не твоё дело! — зло вспыхнула Маруська.
— Ну, как знаешь, — демонстративно равнодушно пожал плечами я, — но только все слышали, как ты угрожала Анфисе ноги переломать из-за Василия, а потом сперва её убили. А потом и его.
— Да это же я так! — перепугалась Маруська, — да ты что! Я же просто! Рассердилась, вот и сказала. Ничего такого я бы не сделала! Ты что!
— Ну вот Гудков тоже так считает, — кивнул я, — поэтому прислал меня спросить некоторые детали. Для рапорта. В город пишет. Но раз ты не хочешь говорить, то я пойду…
— Постой! Почему это я не хочу говорить! Я очень даже хочу говорить! Ты, главное, спрашивай! Я всё расскажу! Всё-всё! И про Ульку тоже расскажу! Ты спрашивай!
— Ну ладно, — со вздохом позволил уговорить себя я. — Только ради тебя. Расскажи всё.
— Прям всё? — покраснела Маруська.
— Всё! — потребовал я.
— Ну… Васька ходил ко мне, а потом эта коза Анфиска влезла, — нахмурилась она. — И он стал к ней ходить.
— И что дальше?
— А дальше всё, — печально развела руками Маруська.
— То есть он тебя бросил и стал гулять с Анфисой, да?
Маруська со вздохом кивнула.
— А ты не пыталась его вернуть?
— Нет! Я не такая! Да, плакала ночью в подушку! Да, обидно было! Но бегать за ним я не стала! Я не Анфиска. Вот она прямо караулила его, выслеживала. А я — гордая!
— А с Анфисой ты после этого не разговаривала?
— Хотела сперва, это да, — не стала отпираться Маруська, — но ты же видишь, мы живём в разных концах села, поэтому как-то и не встретились. Хотя я думаю, что она знала, как я зла, и сама сторонилась меня.
— А кто, на твой взгляд, мог желать убить Анфису?
Маруся задумалась, стояла с отчуждённым видом, закусив губу. Я не торопил, пусть соберется с мыслями. Поглядывал на её шикарную грудь и глотал слюнки (чёртовы гормоны подростка!).
— Да почитай все девки хотели, — наконец, произнесла она. — Когда эта коза увела моего Василька, она же ходила вся такая гордая по селу, выпендривалась. Чуть ли что замуж она за него пойдёт! А он просто с ней гулял! Сто лет надо она ему такая, коза драная!